- Потрясающая работа! Ты сам это сделал? - подняла глаза на товарища.
Тот коротко кивнул, не сводя странного взгляда с браслета.
- Надевай, - как приказ, однако тон… ровный, слишком спокойный. Под таким льдом обычно кроется пламя.
Заклинания, пришлось капнуть крови на голову змейке. Когда надел браслет, тот шевельнулся, не появилось никакой застежки, просто змея приложила голову к хвосту. Однако снять украшение не получалось.
- Поздравляю, Салазар, - кивнула Кандида. - Брачный браслет…
- Брачный? - так, что еще не рассказал мне главный интриган Хогвартса?
- Пожалуй, мы прогуляемся на тот замечательный пейзаж, - Кандида махнула рукой, и вместе с дочерью они скрылись на просторах Комнаты.
Весь запал прошел, стоило только увидеть мрачного, слишком серьезного Салазара. Такой волшебник… он далекий, словно и не мой, напоминание, какая между нами пролегает граница. Становится больно.
- В моей семье была традиция: дарить будущим женам не кольца, но браслеты, - Слизерин поднял на меня глаза, грустные, тоскливые. - Этот браслет я сделал еще в молодости, когда учился у гоблинов, путешествовал вместе с драконами, изучал зелья. Он являлся воплощением всего, что я хочу получить от брака. Мне виделась нежная, чуткая, понимающая женщина, которая примет меня, окажется мне поддержкой и опорой. И я создал браслет, чтобы защитить эту утопическую, нереальную женщину. Защитные руны, несколько сложных зелий. Я сам выбрал форму и сам выполнил ее в кузнях гоблинов, никого не подпустил. Это единственный раз, когда я сам взялся за работу с металлом. Мне понадобилось несколько лет, чтобы довести украшение до идеала. К тому времени… я уже разочаровался в окружающем мире, в женщинах, однако не смог отказаться от мечты. Закончить браслет стало для меня делом чести.
Он вздохнул, прикрыв глаза, а я поймал себя на том, что не дышу. Словно комок встал в горле, мешая нормально говорить. Каким был тот, молодой, Салазар? Почему воображение рисует юношу с черными волосами и сияющими зелеными глазами? Почему так больно, что я никогда его не увижу?
- Своей невесте я не смог подарить этот браслет, она ему не подходила. Анна предпочитала дорогие украшения, большие камни. Ей браслет сделал Годрик по моей просьбе, к нему я прикоснулся только раз - когда надевал его на руку тогда еще невесте. Анна не стала мне другом, мы вообще предпочитали не замечать существования друг друга, жить отдельно. Настоящая леди, сильная волшебница, родовитая, воспитанная, замечательная хозяйка. Сердце не лежало к ней. Сама Анна любила другого человека, своего двоюродного брата. Подозреваю, что наш нерожденный ребенок был от него. Он погиб сразу после родов. Пуповина перетянула шею, мы не успели помочь. Никакие заклинания и зелья не помогали.
- Но у тебя же есть потомки.
- У Кадмуса Певерелла есть, но не у Салазара Слизерина, - поправил меня маг. - Я взял на воспитание своего племянника, сделал наследником. Его родители погибли, когда мальчику было два года, и своим отцом он считал меня.
Между нами воцарилось молчание, лишь мое дыхание нарушало тишину.
- Не стоило дарить этот браслет мне, - с горечью произнес я.
Ради защиты пожертвовать творением своего сердца, самой дорогой вещью. Это мог сделать я, но никак не Слизерин, что берег браслет столько лет. И даже после смерти.
Страшно, сладко, внутри все сжимается от предчувствия, от благодарности, крепко переплетенной с любовью. Страх оказаться недостойным, страх ошибиться в своих предположениях. Принять защиту за нечто другое.
Салазар поднял руку, словно прислоняясь к стеклу. Я поднялся, соединил наши ладони. И плевать на преграду холста. Прижался лбом ко лбу мага. Единение, овладевшее нами в данный момент, даже больше, нежели при объятиях, поцелуях через руны.
- Но я хочу подарить тебе его, - прошептал Слизерин. - Ты единственный, кому я хочу надеть его на руку. И какая жалость, что не могу сделать этого лично. Гарри.
Прерывисто вздохнул, поднял руку с браслетом, правую, рабочую. Слизерин провел пальцами там, где украшение соприкасалось с холстом.
- Оно твое. До самой смерти.
Кивнул, потому как слова не могли прорваться через сжавшееся в спазме горло.
Почему все так? Почему я оказался настолько нестандартным, чтобы влюбиться в портрет? Почему уже сейчас готов придумывать способ отправиться в прошлое, к оригиналу?
- Вы закончили? - Кандида возникла незаметно.
Отошел от полотна, потер лицо, убирая следы глубоких эмоций. Это личное, слишком… мое.
- У нас появилась идея, - Когтевран тактично сделала вид, что ничего не замечает. - Крестраж не мог прижиться в Выручай-Комнате.
- Почему?
- Защиту для него создать не получится, а в открытом виде он сразу начнет паразитировать на Хогвартсе, на самой Комнате, попытается подчинить ее. Поверь, если бы он был здесь, ты бы уже давно это заметил. Работа Комнаты и ее сознания была бы нарушена. Но мы проверяли, все в порядке.
- Однако он вполне может находиться где-нибудь в школе. Наши портреты нарисовали в определенный момент, еще до смерти, а потому нам доступна только часть памяти оригинала, та, которой обладали Основатели на момент создания полотна. Мы знаем о ходах из школы и в школу, но ведь могли появиться и другие, дополнительные помещения, как Комната моей дочери.
Елена кивнула, поддакивая матери.
- И как вы предполагаете найти крестраж, если он в школе? Обыскивать каждое помещение? Это нереально.
Маги переглянулись, Слизерин уже взял себя в руки, выглядел собранным и привычно ехидным.
- Нет, надо найти того, кто занимался в свое время самой школой, ее обустройством, ее безопасностью. У кого есть возможность управлять защитой Хогвартса, подключиться к ней. Кто мог бы обнаружить крестраж. Вычислить по следам, если тот “закрытый”, и поймать паразита, если тот “открытый”.
Какое-то предчувствие у меня нехорошее. Аж страшно становится.
- Что нужно сделать?
Портреты снова переглянулись.
- Открыть комнату Пенелопы Пуффендуй, - в один голос произнесли они.
Не сомневался в том, что очередная затея окажется грандиозной.
========== 31 ==========
Сумерки опустились на Хогвартс, неугомонные студенты наконец-то разошлись по общежитиям, мечтая о приближающихся рождественских каникулах. И преподаватели получили возможность немного передохнуть.
В кабинете директора уютно пылал камин, возле которого стояли два глубоких кресла. В них с удобством расположились мужчины, в руках они держали бокалы с янтарным содержимым. Пламя отблесками танцевало на твердых гранях, плясало всполохами в алкоголе.
- Вот и все, Альбус… - один из них пригубил напиток, покатал глоток на языке, наслаждаясь вкусом.
- Северус…
- Ты же читал последний выпуск “Пророка”. У Поттера нет связи с Темным лордом, на которую ты так надеялся.
Директор укоризненно покачал головой.
- Я не надеялся, Северус, наоборот, был бы счастлив, если бы все оказалось иначе. Но, боюсь, в Мунго могли не знать, что именно необходимо искать.
Зельевар скептически выгнул бровь.
- Не знали? Кто, Альбус? Гиппократ Сметвик? Тот самый глава отделения темных проклятий, у которого вся семья специализируется на исцелении последствий темного колдовства? - насмешливо фыркнул он. - Не сомневайся, Сметвик предусмотрел все варианты. А если не он, то его многочисленные родственники и коллеги, набежавшие в Мунго. Ты и сам понимаешь, за возможность исследовать легендарный организм Поттера, о который Авады разбиваются, и его знаменитый шрам, они отдадут все состояние и пару конечностей вдобавок. Не своих, разумеется. Можешь не сомневаться, Поттера вылизали с ног до головы и чуть ли не наизнанку вывернули. А раз ничего не нашли, мальчишка чист.
- Ты в этом уверен? - прищурился директор.
- Мелпеппер дружил с моим дедом, заказывал у него зелья для личных нужд. Потом эта обязанность перешла ко мне, так что иногда мы встречаемся за чашечкой чая. У него внук работает в отделении проклятий. В полном восторге от мистера Поттера, от его шрама и его внешне обычного организма.
На несколько минут воцарилась тишина.
- Это ничего не меняет, Северус. Том еще вернется, и Гарри - единственный, кто сможет остановить его. Ты же помнишь… Темный лорд отметит его как равного себе. У Гарри нет выбора.