Такой доверенный пособник (серб. «ятак») доставлял скрывающемуся «хайдуку» провиант, размещал его у себя дома в зимнее время, снабжал информацией, получая взамен часть награбленного. Грабеж был одним из основных занятий участников «хайдучии», однако здесь также имелись свои правила и ограничения, которые защищали бедных («честным» считалось лишь нападение на торговцев и сборщиков налогов) и ограничивали убийства (убийства допускались лишь из мести за предательство, а также из «самообороны» при нападении властей и в случае сопротивления жертв грабежа). Кроме грабежей еще одним из занятий участников «хайдучии» было похищение с целью выкупа. Иногда участники «хайдучии» объединялись в отряды — «четы», во главе которых стоял атаман — «харамбаша»[31]. Во времена турецкого господства «хайдучия» представляла собой аналог настоящей повстанческой деятельности в миниатюре. Она была одним из способов выразить свое сопротивление иностранному господству, имевшему многократное численное превосходство. Однако после появления независимых национальных государств на Балканах «хайдучия стала выражением цивилизационного отставания и неразвитого аграрного общества, хотя в ней было и отражение конфликта между государством и крестьянами, в том числе сопротивление крестьянского населения новой и примитивной бюрократии, что привело к тому, что в народе она (хайдучия. — А. Т.) воспринималась упрощенно романтизированно, а ее представителей чествовали как смелых и свободных «горных царей»»[32]. К середине XIX в. явление «хайдучии» на территории Сербии вырождалось в бандитизм (именно так стали переводить этот термин на сербский язык). Властям обновленной Сербии удалось его почти полностью ликвидировать, хотя в наиболее отдаленных гористых районах страны рецидивы все-таки случались[33]. Исчезая в горах Сербского королевства, «хайдучия» как явление не исчезала из сердец его населения и их соплеменников из сопредельных империй, сохраняясь в менталитете в форме представлений о возможности (в случае необходимости) вмешательства частного лица (частных лиц) в sancta sanctorum любого государства — применение вооруженной силы (насилия) для решения внутренних и внешних конфликтов[34].
В то же время нельзя не заметить и непосредственного вклада военных идей В развитие явления «четническои войны» у сербов. Для югославянских народов (а точнее сказать, для сербов, черногорцев, хорватов и босняков) военные действия «асимметричного» характера вовсе не были новинкой. Своеобразное геополитическое положение их родины (в гористом пограничье двух великих империй — Австрии и Турции) способствовало не только развитию в XVII–XVIII вв. такого явления, как «хайдучия», но и разработке особых навыков и способов ведения боя, необычных в эпоху, когда боевые действия велись строем, походившим на нынешние парадные «коробки». Эти навыки южнославянских народов активно использовались соседними государствами для формирования частей легкой пехоты и легкой кавалерии. Согласно авторитетному западному исследователю истории иррегулярной тактики В. Лакиеру, вплоть до середины XVIII в. европейская военная мысль сравнительно мало знала о тактике боевых действий небольших воинских частей[35]. «Специфические работы по партизанской войне стали появляться лишь к середине восемнадцатого века, они в основном возникали под влиянием действий маленьких, легких, высокомобильных частей, которые находились на службе в австрийской армии с семнадцатого века. Эти части, состоявшие из пандуров (т. е. сербов. —А. Т.) и хорватов, получили значительный боевой опыт в областях, примыкавших к Турции»[36].
Впрочем, для развития идеи партизанской войны непосредственно в самой Сербии куда большее значение имела деятельность еще одной австрийской воинской формации — сербского фрайкора. Эти части формировались из сербских добровольцев и предназначались для того, чтобы помешать турецким фуражирам, движению отдельных небольших частей и курьеров, а также для рейдов в глубь подконтрольной туркам территории[37]. Значительную часть операций Первого сербского восстания 1804–1813 гг. также можно рассматривать в контексте «малой войны». После создания автономного сербского княжества идея о применении в сербской армии партизанских операций возникла не сразу, ведь шел диаметрально противоположный процесс — выстраивание регулярной армии, завершившийся лишь во времена правления Милана Обреновича. При этом само слово «четник» зафиксировал в своем толковом словаре сербского языка в 1818 г. еще В. Караджич. Первая написанная сербом книга о партизанской войне вышла на русском языке в России, однако она вряд ли привлекла внимание соплеменников автора[38]. В то время в самой Сербии гораздо большей популярностью пользовались переводы иностранных авторов[39]. Первая относительно самостоятельная работа, окончательно закрепившая терминологию организованной «четнической войны», увидела свет лишь в 1868 г.[40] Нельзя не отметить, что эти работы являлись отражением остроактуального момента (сербского восстания в Австрии в 1848 г. и планировавшегося общеславянского восстания в Турции в 1867 г.). Впервые сербская армия попыталась использовать четнические добровольческие части под командованием М. Милоевича и Н. Дучича во время Восточного кризиса 1875–1878 гг.[41] Опыт восстания в Боснии и Герцеговине в дальнейшем существенно повлиял на поколение сербских четников, действовавших в начале XX в. в Македонии и Старой Сербии[42]. Тогда же сформировался modus vivendi деятельности четнической организации на сопредельной территории в мирное время: как формально неправительственного движения, не имевшего официального одобрения парламента или решения правительства, но существовавшего с ведома государства, при индивидуальной поддержке его действий активными государственными чиновниками и офицерами, с опорой на финансирование и на вооружение из государственных арсеналов. Стоит отметить, что подобная модель имела место и у болгарских («македонских») комитов, и у греческих андартов. В Сербии четниками с 1903 г. руководила Сербская революционная (четническая) организация как объединение частных лиц (среди которых были видные военные и политики), с 1906 г. четникам стало помогать тайное «Верховное правление» при консульском отделении Министерства иностранных дел Сербии, в 1908–1909 гг. деятельность чет была приостановлена, но кадрами четников заинтересовалась новосформированная «Народная оборона», в 1911 г. четническая деятельность возобновилась под непосредственным влиянием энтузиастов из организации «Объединение или смерть», тесно связанной с сербской военной разведкой. В результате командование сербскими четами перешло к участникам узкой, с доминированием офицеров организации «Объединение или смерть», действовавшей под личиной своего членства в широкой, преимущественно гражданской организации «Народная оборона», а иногда руководство осуществлялось и напрямую — через офицеров разведки сербского Генерального штаба[43].
31
ПоповиН Д. О ха^уцима. Део 1–2. Београд, 1930–1931; Bynemuh В. Последн» и xajflyqn у Лици и другим неким нашим кра]евима. Београд, 1923; Cmojcmoeuh М. Ха]дуци и клефти у народном песништву. Београд, 1984.
33
Фе/к О., ГоблачД. XajflyHHja у Подршьу у XIX и почетном XX века. Годиппьак Исгори|ског архива. Бр. 3. Шабац, \916\Jbyuiuti Р. Ха|дучща у ужичком Kpajy у време владавине кнеза Милоша и кнеза Михаила. Ужички зборник. Бр. 14. Ужице, 1985; Mapjauoeuh В. Иван BaoejHh — последн. и горски цар Хомол>а: xajflynnja у Хомол» у и Звижду. Кучево, 2000; ЪениЬ М. Злочини у име правде: златиборска xaj,4V4nja. 4ajernHa, 2005; Антонц/eeuh М. XajiiynH Хомол>а: монографэд'а о xomojbckoj xajfly4HjH. Петровац на Млави, 2006; Милосав. ьевкЬ О. Xaj/iynuja у Ужичком округу у време друге владавине кнеза Милоша,"Историйка баштана». Бр. 19. Ужице, 2010. С. 17–25; Милосав. ъевиЬ О. Xaj,iy4nja у Чачанском округу средином 19. века. «Зборник радова Народног My3eja». Кн… 39. Чачак, 2009. С. 117–148.
34
Perovic L. Izmedu anarhije i autokratije/Srpsko drustvo na prelazima vekova (XIX–XXI). Beograd 2006. S. 387^20.
35
Надобности в частях, которые будут беспокоить неприятельский тыл, практически не было до того, как в XVIII в. появилась «магазинная система» снабжения армии, т. е. тыл, в современном понимании этого термина.
36
Laqueur W. Guerrilla warfare: historical and critical study. New Brunswick (New Jersey), 1997. P. 101–102.
38
Эту книгу написал обрусевший серб, в молодости ставший прототипом лермонтовского «Фаталиста», полковник русской службы Иван Вуич, профессор кафедры стратегии, военной истории и тактики Николаевской Императорской военной академии. Вуич И. Записки малой войны. СПб., 1850.
39
Правила о четничкой войни. Протолмачю изъ польскога са не-кимъ променама, изметцим и додатцима Мат1я Банъ. Београд, 1848; Начела четован>а написао Дон Сантиаго Паскуал и Py6njo бив. официр у штабу 1)ен. Мине с немачког превео ДрагашевиЙ официр и професор. Београд, 1868.
41
Хаци-Васи/ьевиН J. Споменица Друштва св. Саве 1886–1936. Београд, 1936. С. 60–63; Народна библиотека Cp6nje, Збирка J. Хаци-ВасюьевиЬа, Ратна архива Милоша С. Милс^евиЬа, писма 1—331 (1876–1889.); МартиновиНД.Х Портрета. Т. II, Цетшье, 1987. С. 33–61.
43
ВучетиЬ Б. Српска револуционарна организаци й у Османском царству на почетку XX века. Исторщски часопис, 2006. Бр. 1. С. 359–374; Tlejuh П. Четнички покрет у крал. евини Србщ'и 1903—
1918. Kparyjeeau, 2007. С. 73—108; Тимофеев А.Ю. Крест, кинжал и книга. Старая Сербия в политике Белграда, 1878–1912. СПб., 2007. С. 140–148.