2. ЮВвО на территории «Независимой Хорватии»
Зарождение и развитее четнического движения на территории НГХ в некоторой степени походит на вышеописанные особенности этого развития в Черногории. Та же склонность итальянцев к переговорам с четниками, та же настороженность немцев по отношению к четникам почти до самых последних месяцев войны. Однако в то же время существовало и одно сильнейшее различие, отличавшее четническое движение в Боснии, Герцеговине, Далмации и Лике. Сербским четникам в этих краях приходилось действовать в условиях большего или меньшего, но постоянного и изнуряющего давления со стороны администрации НГХ.
В отличие от всех других стран Центральной и Восточной Европы, где немцы привели к власти крайних националистов лишь в самом конце войны, в Югославии немцы изначально поддержали наиболее агрессивную и националистическую партию — усташей[250]. Границы Хорватской бановины, нарисованные предвоенными соглашателями из Белграда ради спасения фантома «югославского единства», немцы расширили за счет этнических сербских территорий, выделив в то же время из состава Хорватии населенные хорватами части побережья Адриатики и хорватско-венгерского пограничья, переданные Италии и Венгрии. На территории Независимого государства Хорватии оказались около 6,3 млн человек, из которых 3,3 млн были хорватами и 0,7 млн — босняками-мусульманами, которых вождь усташей А. Павелич старался слить в единый хорватский народ. При этом около трети населения страны (свыше 1,9 млн человек) были сербами — народом, который, согласно усташской идеологии, должен был исчезнуть с земли Хорватии. Созданное усташами правительство, стремясь создать «этнически чистое государство», приняло антисербское законодательство, которое ориентировалось на нацистскую политику в отношении евреев, а 30 апреля 1941 г. был принят закон «О чистоте арийской крови и чести хорватского народа». Чтобы доказать, что различия между хорватами и сербами состоят не только в религии, в НГХ стали активно развивать теорию об иранском, неславянском происхождении хорватов. Государственную политику усташей в 1941 г. поддержали и традиционные структуры хорватского общества — католическая церковь и массовая Хорватская крестьянская партия, лидеры которых призвали хорватский народ радоваться воссозданию независимой Хорватии и всячески помогать вождю хорватского народа А. Павеличу. Из 12 хорватских католических архиереев только один — архиепископ Мостарский Алоизий Мишич выступал за терпимость к православным, но его голос остался гласом вопиющего в пустыне.
Усташи начали истреблять и изгонять сербов фактически сразу же после прихода вермахта — с юнца апреля. При этом изначально нацисты под держали усташей в их политике геноцида против сербов. 16 мая 1941 г. Гитлер одобрительно отозвался о стремлении к «сокращению чрезвычайно сильного сербского меньшинства в Хорватии», указав министру иностранных дел Риббентропу на возможность вместо изгнанных сербов депортировать в Хорватию около 200 тыс. словенцев из германизируемых Нижней Штирии и Южной Каринтии. Во время встречи с Павеличем в Бергхофе 6 июня Гитлер рассказал об этом плане и дал рекомендацию: «Если хорватское государство действительно хочет быть долговечным, оно должно в течение 50 лет проводить политику национальной нетерпимости». Таким образом, фюрер фактически санкционировал массовое уничтожение сербов. Вскоре после возвращения поглавника, 22 июня, хорватский заместитель А. Павелича М. Будак заявил на публичном собрании, что треть сербов будет депортирована из страны, другая треть уничтожена, а оставшаяся обращена в католичество. До 1942 г. из Хорватии было выслано в Сербию около 400 тыс. человек, а их имущество разграблено. Согласно победной реляции архиепископа А. Степинаца папе римскому, на 8 мая 1944 г. 240 тыс. сербов перешли в католичество (большинство из них вернулись в православие после 1945 г.). Католическая церковь активно вступила в процесс перекрещивания, исходя при этом из принятого в июне 1941 г. закона о запрете перекрещивания лиц с высшим и средним образованием, а также учителей, торговцев, зажиточных ремесленников, богатых крестьян и православных священников. Эти группы населения считались носителями «сербского сознания», не способными превратиться в истинных хорватов; им предстояло либо покинуть страну, либо умереть. Усташи обогнали своих учителей-нацистов, приступив к уничтожению заключенных в лагере смерти Ясеновац еще до того, как немцы решили «окончательно решить еврейскую проблему». Не поддаются статистике действия так называемых «диких усташей», то есть местных активистов усташского движения, создававших территориальные отряды и вырезавших сербские села безо всякой милости. Согласно самым скромным подсчетам прохорватских западных историков, усташи, таким образом, убили около 325 тыс. сербов[251]. На территории НГХ из примерно 700 православных священников и монахов были убиты 217 и высланы в Сербию 334. Такое поведение не могло не вызвать ответной реакции сербов, причем волна возмущения была столь мощной (именно из этого источника черпали свои резервы и партизаны, и четники до 1943 г.), что даже немцы в 1942 г. были вынуждены приказать А. Павеличу успокоиться и прекратить притеснения сербов, но смирить народный гнев так и не удалось[252].
252
Buchenau K. Kampfende Kirchen: Jugoslawiens religiose Hypothek. Frankfurt am Main, 2006; Hoty L"Broszat M. Der kroatische Ustascha-Staat 1941–1945. Stuttgart, 1964; Шкаровский M.B. Создание и деятельность Хорватской Православной Церкви в годы Второй мировой войны // Вестник Церковной истории, 2006, № 4. С. 221–262.