Ускорили шаг. Минут пятнадцать шли, почти бежали по безлюдным аллеям парка.
— He могу, Джон, — взмолилась запыхавшаяся Катя, — присядем, отдохнем минутку.
— Ладно.
Присели. Катя тяжело дышала, широко раздувая ноздри, но вдруг посмотрела на Джона, и в глазах у нее загорелся шаловливый огонек.
— Ну, прощайте, мистер Крок, и здорово, Джон, — и с последним словом со смехом сбила с него шляпу.
— Подожди, я сам.
И Джон снял очки Корнелиуса, скинул с себя плащ, свернул его вместе со шляпой и засунул глубоко в середину куста.
— Готово, идем, Катя.
Пошли медленней, рассказывая друг другу, что видели и пережили в Карантине.
Подошли к выходу из парка. Джон на ходу наклонился к клумбе, сорвал красивую белую астру и подал Кате. Катя приняла цветок и сбоку критически посмотрела на Джона.
— Вот что значит хоть недолго побыть в шкуре джентльмена. Ты испортился, Джон.
— Сознание определяется бытием, — важно ответил Джон. — Но ведь и не каждый день вытаскиваешь товарища из Карантина, — подмигнул он Кате.
Она засмеялась и ударила его цветком по руке.
— Куда мы идем?
— Уже пришли. На бульвар Капуцинов.
Бульвар, по обыкновению, был пустынен. Длинные тени стройных тополей перекрещивали темными полосами асфальтовую аллею.
— Алло, Джим, — окликнул Джон, подходя к фонарю № 59721.
— Есть, — ответил Джим.
— Слушай, Джим, надо ее спрятать.
— Есть опасность?
— Да, большая. Была арестована, сбежала из Карантина.
— Хорошо, идите прямо по аллее до Зеркального озера, спуститесь к воде и держитесь правой стороны берега. Я вас догоню.
Джон и Катя влюбленной парочкой, чтобы не обратить на себя внимание, медленно пошли по бульвару.
Вдали глухо шумел город. Где-то ревели авто и кричали громкоговорители, а здесь было тихо, спокойно, и Кате казалось, что она попала в другой мир.
— Как здесь хорошо, Джон! Ничто не напоминает рабства проклятой столицы.
— Ты только взгляни, Катя, на эту линию фонарей и сразу убедишься в противном.
— Да, пропало все очарование аллеи, — согласилась Катя, взглянув на стоящие черными призраками фонари.
Подошли к озеру. Его зеркальная, чуть рябившая гладь отражала звезды.
— Алло, — раздался позади голос Джима.
Они быстро обернулись.
— Ну, идемте, — сказал Джим, подходя к ним.
— А где же фонарь?
— Я оставил его на месте. Пусть хоть раз посветит им без меня.
— А тебе не влетит?
— А, черт с ним! Авось сойдет, не отказать же из-за этого в помощи товарищу, — махнул рукой Джим. — Идите за мной, — добавил он, начиная карабкаться по камням вверх к большой трещине под угрожающе нависшей скалой.
— Вот здесь, нагнитесь и идите прямо.
Шли молча, осторожно нагибаясь и нащупывая ногами почву. Шагов через сто Джим зажег электрический фонарик. Идти стало значительно легче. От света во все стороны шарахались и иногда ударялись о ноги крысы. Катя вздрагивала и ближе прижималась к Джону.
— Ну, товарищи, подходим к городу Звезды, — обернулся Джим.
— В какой город? — с удивлением спросила Катя.
— В наш город. Для постройки Капсостара потребовалось прорубить эти колоссальные карьеры.
— Так это просто карьеры, — проговорила Катя.
— Нет, это город Звезды, в котором живут те, которые скрываются от всевидящих глаз Комитета.
— А сейчас будем скрываться мы, — проговорила со вздохом Катя.
Ей совсем не улыбалась мысль провести под землей целые недели, а может, и месяцы.
— Не бойтесь, Катя, не надолго, — ответил, угадав ее мысли, Джим. — Да и без дела не будете сидеть: там найдется для вас работа.
— Тогда другое дело, — живо воскликнула Катя.
Джим пошарил рукой по стене, нашел где-то скрытую кнопку, и громадный камень со скрипом повернулся на шарнирах, открывая бетонированный вход.
— Добро пожаловать, — пропуская их вперед, сказал Джим, снова пошарил по стене, и камень закрыл за ними вход.
Пол коридора был гладкий, а за первым же поворотом горели электрические лампочки.
Джим остановился и внимательно посмотрел в лица Джона и Кати.
— Вас ждут.
— Кто?
— Комитет третьего района. Я сообщил о вашем приходе и получил распоряжение привести вас.
— Спасибо, Джим. Спасибо, товарищ.
Пожали друг другу руки.
Спустились по пологой лестнице вниз и вступили в полный мрак. Только фонарь Джима нащупывал дорогу. Прошли через ряд мрачных, длинных, многогранных коридоров, пересеченных в разных направлениях трубами.