— Браво, мистрис Аннабель, браво.
— С завтрашнего дня я в вашем распоряжении. Хочу только съездить домой и кое-что взять там.
— Хорошо, только будьте осторожны.
Глава IX
ДРОЙД, НАВЕРНОЕ, ЗНАЕТ
Это утро было утром разносов. Весь Комитет дрожал, когда мимо проходил Арчибальд. Суровая складка на лбу и энергично сжатые губы заставляли многочисленных клерков и статистиков ежиться за своими столиками.
Но Арчибальду было не до них. Недовольный испорченным вечером, возмущенный прокламациями, наглым исчезновением девушек выпуска, он оштрафовал уже целый ряд своих агентов, но все это не давало выхода злобе и негодованию.
— Идиоты! — иногда громко вскрикивал он, быстро шагая по кабинету. — Ни черта не могут сделать, не видят, не слышат.
И вдруг сразу остановился.
«Как я не догадался раньше?» И ему сразу стало понятно подозрительное поведение Корнелиуса Крока. «Да, все дело в нем».
Дверь открылась, и в кабинет робко вошел лаборант Грессер.
Арчибальд резко повернулся к нему, но, узнав, любезно пошел навстречу.
— Вы как раз вовремя, есть новости?
Грессер оглянулся на дверь, плотнее закрыл ее, приложил палец к губам и на цыпочках подошел к Арчибальду Клуксу.
— Невероятное преступление, — прошептал он и снова боязливо оглянулся.
— Да говорите, черт возьми! Вы в Комитете, а не на улице.
— Сэр Арчибальд, преступление невероятное, и я боюсь, и я не знаю, как…
— Чего не знаете? Говорите толком.
— Аппараты испорчены, — выпалил сразу Грессер и остановился.
— Испорчены!
И Арчибальд, схватив руками Грессера за плечи, приблизил его лицо к своему и, сверля своими глазами его глаза, желал проникнуть, прочитать все сокровенные мысли, быть может, испугавшегося преступника.
— Ну, подробнее.
— После вчерашнего происшествия, сэр Арчибальд, я стал думать, что тут не все ладно, и решил тайком проверить аппараты. Все на своем месте: и микрометрические винты, и линзы объективов, и призмы. Но я, сэр Арчибальд, раз мысль запала в голову, на этом не остановился. Я чувствовал, что аппарат испорчен и испорчен опытным человеком, и решил сделать спектральный анализ, и…
— Ну, — вздыхая, проговорил Арчибальд, которого раздражали отступления Грессера. — Ну?..
— И анализ доказал, что аппарат испорчен. В спектре лучей К не было. Оказывается, что призмы из особого состава были заменены простыми стекляшками.
— Спасибо, Грессер, я не ошибся в вас, но никому ни слова, ни звука; иначе — вы понимаете, что грозит вам?
Грессер утвердительно кивнул головой.
— Вся работа в Карантине должна идти так, будто ничего не случилось. Все по-прежнему, все… А теперь ступайте. Нет, подождите…
И Арчибальд, вырвав чек из книжки, подписался, а потом, чуть улыбаясь, смотря в глаза Грессеру, проставил цифру.
— Это вам на свадьбу, не забудьте пригласить меня.
Грессер покраснел, закланялся, рассыпался в благодарностях и, сжимая чек на пятьсот долларов, счастливый выскочил из кабинета.
Арчибальд устало опустился в кресло. Удар пришел сразу, выбивая из рук карты.
— Началось, — прошептал он.
Но у Арчибальда не долго длилось подобное состояние. Он не мог предаваться упадочному настроению, и вскоре он стал мысленно просматривать планы, которые когда-то в деле борьбы с рабочими всегда приводили к успехам.
— Главное — верхушку и прибывших эмиссаров, и тогда… — Арчибальд довольно улыбнулся. — Только сам, никому довериться нельзя, — вслух подумал он и решительно встал, чтобы поехать к Ульсусу Ван Рогге и попросить его проверить аппараты.
— А вечером на разведку.
И улыбнулся, поймав себя на мысли, что, если разведка не удастся, то провести вечер в каком-нибудь веселом заведении совсем не плохо.
Подойдя к столу, взял путеводитель по Капсостару и бегло просмотрел список кабачков и курильных притонов.
— «Курильня Ван Рооза», — прочитал он. — Черт, надо будет спросить Дройда.
И Арчибальд, снова бодрый, уверенный, выскочил из кабинета, стараясь запомнить название курильни.
— Дройд, наверное, знает, — громко решил он, садясь в машину.
Глава X
СКОРЕЙ УХОДИТЕ
Миссис Аннабель ехала к себе домой не без опасений за то, что может произойти. Но чувство внутреннего удовлетворения преодолевало беспокойство, и на лице ее каждый раз сквозь озабоченность пробивалась улыбка. Она другими глазами смотрела в это утро на улицы и с удовольствием вдыхала свежесть утреннего воздуха.