Подсчитывая численность и тех и других, Арчибальд подписал приказ о выдаче огнестрельных припасов и оружия в арсеналы местных организаций Комитета.
И совсем по третьей причине не мог спать Корнелиус Крок.
С момента, когда за ним захлопнулась тяжелая дверь камеры, Корнелиус не переставая в бешенстве бегал по камере, кусая свои руки.
— Это он… он… проклятый, — иногда вскрикивал он, вызывая смущение часового, приставленного к камере.
Целую ночь бегал Корнелиус, пока, наконец, под утро не свалился в изнеможении у порога.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ПЬЯНЫЙ АВТОМОБИЛЬ
Глава I
ДРОЙД ЗАВОДИТ СВЯЗИ
Слухи, распространявшиеся с неимоверной быстротой по городу, как-то замирали, доходя до суровой постройки с четырьмя неуклюжими башнями по углам, с маленькими окнами, забранными решетками, с воротами на запоре и мерно шагающими часовыми у каждой стены и башни. Сюда слухи не доходили. Это было царство другого мира, другой эпохи. Здесь все было так же, как сотни лет назад.
Чудовищной толщины стены разделяли камеры друг от друга, а в них заржавленные решетки, скрипучие двери и нары.
Как и всегда, около тюремного замка ютились жалкие лавчонки, и только одна харчевня с прибитым окороком вместо вывески держалась весело и гордо.
Виллиам Дройд, сидевший за кружкой пива, вызывал целый ряд предположений у завсегдатаев харчевни. Несмотря на то, что он одел самый скромный костюм, он выделялся блестящей золотой мухой среди маленьких черных мушек в застиранных костюмах. Его цилиндр, стоявший на столике, вызывал ненависть и любопытство.
Харчевня служила местом сбора всех окрестных жителей, искателей приключений, считавших за лучшее постоянно вертеться около мундиров тюремных солдат, торчавших в харчевне.
Даже мундиры гармонировали со всей обстановкой, и без них само существование харчевни казалось бы немыслимым.
Дройд попал сюда, загнанный идеей добиться интервью с Корнелиусом Кроком. И в ожидании счастливого случая пил пиво и лениво набрасывал строчки своего интервью с Корнелиусом. В конце концов ведь не важно, добился ли он свидания или нет, говорил ли он с ним или нет, важен сам фельетон, важно хлесткое название, а важнее всего звон долларов, которые он мысленно пересчитывал у себя в кармане.
— А сержанта Гранро все еще нет?
— Еще не приходил.
— Ну, так дайте мне стаканчик рома, веселей будет ждать, — громко и уверенно раздалось над головой Дройда.
Дройд поднял голову и увидел великолепный пробор, прекрасно выбритое лицо с выразительно-насмешливыми глазами. Этот человек показался Дройду верхом благородства и изящества. Но это было только на мгновение, пока Дройд не увидал чрезвычайно потертый пиджак, видавший лучшие дни.
«Как можно ошибиться! — подумал Дройд. — Никогда нельзя верить первому впечатлению».
Незнакомец выпил, с удовольствием крякнул и опустился за соседний столик.
— Еще кружку, — попросил Дройд.
— Слушаюсь, ваше сиятельство, — стоял лакей и не уходил, перебирая конец грязной салфетки. Но, не дождавшись со стороны Дройда расспросов, он произнес в пространство:
— А он очень странный человек, очень.
— Вы о ком?
— Да о нем, об этом господине. Вы посмотрите, ваше сиятельство, на него: он анархист. Анархист самой чистой воды. А знаете, кем он был? Был князем, имел дворцы, а теперь едва имеет несколько шиллингов на ром и виски. Ей-богу, нельзя поверить этому, ваше сиятельство. А главное, он такой анархист, что никаких властей не признает.
Дройд прищурился на этого князя, самоуверенно позировавшего за столом.
— Он, значит, из русских князей?
— Ну, что вы! Совсем невозможная мысль. Русские все большевики, а он — наследник испанского престола.
— Как, разве это Альфонс XIV?
— Тише, ваше сиятельство, он не любит прошлого, которого стыдится, он здесь просто мистер Хозе.
У Дройда пронеслась великолепная мысль, что он снова натолкнулся на идею блестящей статьи, и мысленно он видел ее напечатанной на первой странице «Дэйли мэйл» под заголовком: «Князь из харчевни».
— А, вот и ты, дружище, — завопил мистер Хозе, приветственно подымая руку к вошедшему в харчевню дородному сержанту в заплатанных галифе, с лицом, багровым от дружеских попоек.