Один час в такое время — час выигрыша. Этот час может отразиться на борьбе и может дать небольшой перевес их товарищам.
Они были спокойны, они ждали всего.
Тянулся скучный разговор.
— А кстати, где же Дройд? — проговорил Бардетт, ни к кому, в сущности, не обращаясь.
— Удивительно, сам хозяин — и опаздывает.
Арчибальд усмехнулся. Он знал, где находится Дройд, но он дал приказ доставить его и Корнелиуса Крока к двенадцати часам. Он не мог отказать себе в удовольствии насладиться эффектом открытая. Романтик в душе, даже в серьезном деле, он решил театрально подвести итог своему следствию о деле Корнелиуса.
Профессор Ульсус Ван Рогге нервно потирал ладони. Он все еще не мог переварить ареста своего Корнелиуса Крока.
— Сэр Арчибальд, следствие по делу Корнелиуса закончено?
— Да, — произнес Арчибальд, смотря в упор на Крега, — закончено.
Крег переглянулся с Катей. Они поняли друг друга и улыбнулись.
Достигнув центра, усталый Флаугольд нанял автомобиль и с непривычным для себя удовольствием сидел, отдыхая на мягких подушках паккарда.
Около Центрального Стеклянного дома автомобиль был вынужден замедлить ход из-за громадного стечения толпы. Остановился против главного фасада.
Флаугольд с любопытством взглянул на толпу, жадно смотревшую на одно из окон здания.
Прямо на черной стене Стеклянного дома, в узкой комнате для моделей, стояло несколько человек. Ярко выделялся черный сюртук магистра богословия Яна Спара, синий мундир генерала Биллинга и два фрака двух толстяков, то и дело вытиравших пот. Над ними горели электрические буквы:
«Постоянные посетители стеклянных домов. Радуйтесь, что на них вы не похожи».
Флаугольд в бешенстве приподнялся.
— Ого-го, слишком смело, но…
— Но, право, очень остроумно, — раздался голос из толпы.
— Это наглость!
— Это черт знает что такое!
— Что смотрит Арчибальд? — чуть не вскрикнул Флау-гольд.
Свет потух. На мгновение ничего не было видно, и снова из мрака появилась эта незабываемая реклама.
Толпа оглушительно засмеялась, смотря на комичные фигуры, которые так прекрасно оттеняли блестящий белый фон комнаты, увешанный рекламным кружевным бельем.
— В Комитет! — заорал Флаугольд.
Он ничего не понимал, ничего… А хохот толпы, смеявшейся над представителями религии, капитала и армии, выводил его совершенно из равновесия.
В таком же бешенстве был Арчибальд, когда получил первое донесение о необычайном скандале.
— По чьему приказу? — вполголоса, чтобы не обратить внимания окружающих, прохрипел Арчибальд.
Агент без слов протянул аккуратно сложенный листок.
— Черт побери, он сошел с ума, — и, пряча листок в карман, приказал: — Приказ отменяю. Понял?
И с любезной улыбкой, будто ничего не произошло, вернулся на свое место.
Глава III
ЭТО НЕ ВАШ ПРИКАЗ?!
Когда снова захлопнулся люк, Дройд почувствовал себя плохо. Он потерял способность аналитически подойти к событиям и упрекал всех и больше всего Арчибальда.
Корнелиус смеялся в своем углу. И его немного странный смех совершенно расстраивал Дройда. Дройду казалось, что он сидит вечность.
Над головой загудели шаги, звякнула плита, отброшенная с люка, и к ним в тьму ворвался яркий квадрат света. Дройд к решит зажмурил глаза и еще ближе цритиснулся к стене.
— Эй, вы там! Заснули, что ли? Выходи!
Дройд совсем похолодел. Корнелиус Крок молчал и только со злобой посмотрел вверх.
— Ну, выходите! Приказано выпустить.
— Да что они, заснули? — закричал другой. — А ну, стрельника разок в тот угол.
Солдат щелкнул затвором, и этот звук сразу прервал оцепенение Дройда. Он вскочил и стал в квадрате света и отчаянно закричал:
— Не стреляйте!
— Вылезай! Приказано выпустить.
— Меня?
— Обоих. Ну, некогда ждать.
И солдат протянул руку в люк.
Первым с трудом вылез Дройд, потом Корнелиус. И оба стояли, не зная, что делать, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
— Почему, Корнелиус, освободили вас? Разве вы кому-нибудь говорили хоть слово?
— Оставьте, Дройд, я никому не говорил.
— Идите за мной! — приказал разводящий. — Там вас ждут.
С каждым шагом вперед, с каждым пройденным коридором самоуверенность возвращалась к Дройду. Он чувствовал себя героем.