* * * * *
После завтрака мы с Салли предприняли еще одну прогулку к дому Морелли. Мы встали в переулке позади здания, и я набрала номер Морелли на сотовом.
- Я у тебя во дворе, - сообщила я ему. – Не хочу войти в твою заднюю дверь и взлететь на воздух.
- Все нормально.
Морелли стоял у раковины и споласкивал кружку из-под кофе.
- Я только что собрался выходить, - заявил он. – Нашли машину Кунца на стоянке грузовиков у фермерского рынка.
- И?
- И вот.
- Кровь? Дырки от пуль?
- Ни черта, - сообщил Морелли. – В превосходном состоянии. При первичном осмотре даже не видно, что что-нибудь украли. Никакого вандализма. Никаких признаков борьбы.
- Машина была закрыта?
- Ага. По моим предположениям ее оставили там сегодня рано утром. Оставь ее чуть раньше, и ободрали бы дочиста.
- Здесь что-нибудь происходило прошлым вечером?
- Ничего. Все было тихо. Куда ты сегодня собралась?
Я прихватила прядь волос:
- В салон красоты.
Уголки рта Морелли растянулись в усмешке:
- Собираешься испортить мою ручную работу?
- Ты ведь не отхватил волос больше, чем следовало, верно?
- Верно, - подтвердил Морелли, но ухмылочка не исчезла.
Обычно я делаю прически у мистера Александера в пассаже. К несчастью мистер Александер не смог втиснуть меня сегодня в свое расписание, поэтому я остановила свой выбор на салоне Бабули «Стрижка и Завивка» в Гамильтоне. Мне было назначено на девять тридцать. Не то чтобы время имело значение. Мой рейтинг по части поставки слухов был столь высок, что двери салона были открыты для меня в любое время дня и ночи, без необходимости ждать очереди.
Мы вышли через переднюю дверь, и я заметила припаркованный на противоположной стороне улицы фургон.
- Гроссман, - пояснил Морелли.
- У него в фургоне «Дук»?
- Нет. У него там приёмно-передающая радиоустановка, журнал с кроссвордами и банка с джемом.
Я задержала взгляд на «порше» с его гладкими, как масло, кожаными сидениями. Я ведь знала, что выгляжу круто в «порше».
- Забудь, - предупредил Морелли. – Бери «бьюик». Если попадешь в передрягу, то «бьюик» выручит, как танк.
- Я собираюсь в салон красоты, - напомнила я. – И не планирую попадать в передряги.
- Кексик, твое второе имя – неприятность.
Салли стоял в задумчивости между «порше» и «бьюиком».
- Так, типа, что же взять? – спросил он.
- «Порше», - подсказала я. – Определенно «порше».
Салли пристегнул ремень.
- Эта тачка разгоняется от нуля до сотни миль за гребаную секунду.
Он повернул зажигание, и мы катапультировали от тротуара.
- Ой! – закричала я. – Здесь семейный район. Езжай тише!
Салли посмотрел на меня сквозь зеркальные очки.
- Я люблю скорость, мужик. Скорость – это круто.
Я вцепилась руками в приборную панель:
- Главная дорога! Главная дорога! (улица, на пересечении с которой любая машина должна сделать полную остановку, прежде чем продолжать движение – Прим.пер.)
- Щас тормознем, - заверил Салли и вдарил по тормозам.
Меня швырнуло на ремень.
- Ух.
Салли нежно погладил руль.
– В этой машинке собран весь инженерный прогресс.
- Ты что, на наркотиках?
- Да ничуть. Еще только начало дня, - возмутился Салли. – Я что, похож на болвана?
Он свернул на Гамильтон и направил колеса в «Стрижку и Завивку». Там припарковался и воззрился на салон поверх очков.
- Ух ты, ретро.
Долли переоборудовала первый этаж своего двухэтажного дома в салон красоты. Маленькой девочкой я, вся возбужденная, приходила сюда стричься, и с той поры ничего не изменилось. Будь сейчас середина дня или суббота, салон был бы битком набит. Поскольку было раннее утро, то под сушилками сидели всего две женщины. Мирна Ольсен и Дорис Зейл.
- Обожежмой, - произнесла Мирна, перекрывая шум сушильного агрегата. – Я только что услышала новость, что ты вышла замуж за Джо Морелли. Поздравляю.
- Я всегда знала, что вам двоим суждено пожениться, - добавила Дорис, подняв колпак сушилки. – Вы просто созданы друг для друга.
- Эй, я не знал, что вы, чуваки, поженились, - вмешался Салли. – Так и надо!
Все уставились на Салли, разинув рты. В «Стрижку и Завивку» не ходили мужчины. А Салли сегодня как никогда походил на мужчину… возможно, за исключением, губной помады и двухдюймовых дурацких хрустальных подвесок в ушах.
- Это Салли, - обратилась я ко всем.
- Крутяк, - сказал Салли, он поздоровался с каждой кулаком, изобразив рэперское приветствие. – А не сделать ли мне маникюрчик? Ногти у меня типа негодные.