Но не успела оторопевшая Кудрявцева поставить предложения Замошиной на голосование — в дело вмешался Корягин, который ходил поблизости.
У него было предложение.
Оля попыталась лишить его слова. Она утверждала, что Корягин как староста класса пытается оказать давление на звено, а этого делать не следует.
Корягин резонно возразил, что выдвинет предложение не как староста, а как член второго звена, а вот именно Оля Замошина, пусть она и член совета дружины, не входит в звено и не имеет никакого права руководить сбором.
Они принялись спорить. В спор захотел вмешаться Сорокин, но он так сильно заикался, что никто толком не понял, на чьей он стороне.
Тут экскаватор, смирно стоявший в нескольких шагах от дуба, вдруг заверещал и стал работать с таким грохотом и визгом, как будто ему было совершенно наплевать, что вокруг — воскресенье.
Он так визжал, что ничего не стало слышно.
Кудрявцева, однако, несмотря на завывания экскаватора и сопротивление Замошиной, поставила предложение Корягина на голосование. Против голосовали Замошина и Ильин. Воздержалась Шамрочка. Остальные подняли руки «за». Так и прошло это предложение Корягина шестью голосами против двух при одной воздержавшейся Шамрочке.
Что это было за предложение — никто из посторонних узнать не мог и даже автор этой повести, находившийся совсем рядом, ничего не расслышал, потому что этот чертов экскаватор громыхал не переставая.
Так и осталось тайной для всех, кроме второго звена, что предложил Корягин у старого дуба. И эта тайна могла раскрыться только в понедельник.
Оля Замошина заявила, что не то что не станет больше дружить с Кудрявцевой, но не подаст ей даже руки, потому что Кудрявцева проявила не только мягкотелость, но и беспринципность.
А Оля слов на ветер не бросала.
Галя очень переживала.
И впервые они пошли домой не вместе, как всегда, а отдельно и даже по разным сторонам улицы.
И все звено разошлось.
И Корягин с Сорокиным ушли.
И как ни бился автор этой повести, как ни проклинал зловредный экскаватор, какие догадки ни строил, так и не мог сообразить, что именно предложил Корягин и что именно собралось делать второе звено шестью голосами против двух при воздержавшейся Шамрочке.
Так и приходится автору заканчивать первую часть, не узнав, чем она кончилась. И в этом он извиняется перед читателями. И просит их не сердиться. Во всем виноват экскаватор, который работал в выходной день.
Приходится терпеть до понедельника, с которого начнется вторая часть. Во второй части все должно объясниться!
Автору немножко тревожно.
Неизвестно, где Пенкин, неясно, что будет делать звено Кудрявцевой, что скажет Нина Григорьевна, как поступит бедный Светлицын, сочинивший эту злосчастную статью?
Но автор не может ничем помочь своим героям.
Так уж повелось исстари — автор пишет, а герои действуют. Они действуют, а он только пишет.
Что-то натворят они во второй части?
Подождем. Потерпим.
Может быть, все еще кончится не так плохо. Не надо нервничать. Мало ли что случается!
Конечно, гораздо спокойнее было бы, если бы Пенкин не врал, а хорошо учился, а газета никогда не ошибалась, а Корягин дружил бы с Замошиной, а Замошина не поссорилась бы с Кудрявцевой!
Но что же поделаешь, если все складывается не совсем так, как хочется.
Начнется новая неделя, и все прояснится.
Уже поздний вечер. Всего одна ночь осталась до второй части.
Не так уж и много. А если кому и не терпится — надо ждать. Ничего не поделаешь.
И немножко успокоенный автор выводит на этой странице все еще дрожащей рукой —
Конец первой части.
Тут вы узнаете, что случилось с Пенкиным, 6 «В» классом, учительницей Ниной Григорьевной, старичком Мироном Сергеевичем, другими героями повести, а в самом конце — с ее автором.
Первым уроком был труд, и отряд оказался разделенным на две половинки.
Мальчики выдалбливали горшочки для цветов. Они работали в самой настоящей мастерской и были все как на подбор в рабочих передниках, нарукавниках, с молотками в руках.
Девочки выкраивали платья. Они занимались в классной комнате. На учительском столе красовалась швейная машина. Матильда Васильевна рисовала на доске. А девочки лазали по полу и делали выкройки из бумаги.
В самом начале урока в слесарную заглянула Нина Григорьевна.
— Пенкин пришел?