Юлия Львовна снова переворошила весь портфель. На этот раз оттуда окончательно вывалился коробок спичек, выглянули бумажный сверток и какая-то пластмассовая коробочка, очков среди них не было.
— Нет, я помню, что выложила очки на стол, — Юлия Львовна нагнулась, заглянула под стол, но и под столом очков не было.
Сразу вызвалось несколько добровольцев — искать очки.
Но Юлия Львовна сказала:
— Сидите на местах, еще не хватало — терять время, может быть, и не было очков, забыла дома, обойдемся и без очков.
Это Юлия Львовна сказала из гордости. На самом деле обойтись без очков Юлии Львовне было очень трудно. Она еле-еле изобразила на доске огромную букву «М», вслед за ней «К» и «Г», которые, странно пошатнувшись, глядели друг на друга.
Потом Юлия Львовна объяснила, что для измерения веса больших тел употребляются более крупные единицы, и написала на доске большую букву «Ц» и большую букву «Т». Обе они прихрамывали.
— Что значит буква «Ц», кто скажет?
Поднялось несколько рук.
— Ну, скажи ты, Мирзоян!
— А я не поднимал руку.
— А чья же это рука?
— Это моя рука.
— Чья твоя рука?
— Это Андреева рука.
— Ах, Андреева рука. Ну, скажи, Андреев, что означает буква «Ц»?..
— Буква «Ц» означает центнер, — отрапортовал Андреев.
— Садись, молодец. А что означает буква «Т»? Ну, пожалуйста, Просвирникова.
— Просвирникова больна.
— А кто же это тянет руку?
— Это — Шамро.
— А, Машечка, — обрадовалась Юлия Львовна. — Ну, скажи, Машечка, что означает буква «Т»?
— Она означает тонну.
— Не «она означает тонну». А как надо сказать, сидите спокойно, я сама спрошу, Романова!
— Буква «Т» означает тонну.
— Правильно, Романова.
После того как Юлия Львовна изложила новый материал, она приступила к опросу. Такая у нее была привычка. Сначала — новый материал, потом — опрос.
Перед Юлией Львовной лежал классный журнал, и Юлия Львовна делала вид, что просматривает фамилии.
— Кого это я давно не вызывала, — говорила Юлия Львовна, — ну, допустим, Корягин… Нет, Корягин отвечал прошлый раз… Пенкин!
И не успел еще никто ответить, что Пенкина в классе нет, хриплый Зайцев тихо-тихо перебрался на парту Кудрявцевой и встал с места.
— Расскажи мне, Пенкин, — обернулась в его сторону Юлия Львовна, — расскажи мне, пожалуйста, что такое ватерпас и что такое уровень.
— Ватерпас применяется, — начал простуженный Зайцев, — для проверки горизонтальной поверхности.
— Что это у тебя голос такой хриплый?
— Простудился, — объяснил Зайцев.
— Сквозняк у вас в классе, самый настоящий сквозняк, надо закрывать форточку, ватерпас применяется, говорит нам Пенкин, и дверь надо затворять плотнее, для проверки горизонтальной поверхности. А как, скажи, устроен ватерпас?
Зайцев рассказал и про то, как устроен ватерпас и чем он отличается от уровня, и объяснил как сделать такой уровень, который мог служить ватерпасом, и такой ватерпас, который сошел бы за уровень. Словом, он отвечал так, как обычно отвечал Зайцев, который любил отвечать по физике не меньше, чем ходить в кино.
Юлия Львовна слушала его, прямо-таки раскрыв рот. Она даже хотела подойти к хриплому Пенкину, чтобы получше рассмотреть. Но как раз в это время Миронов заорал.
— Что с тобой? — испугалась Юлия Львовна.
— Мышь пробежала. Я мышей боюсь.
— Где пробежала?
— Вон там, в углу.
— Этого еще не хватало, садись Пенкин, ты очень хорошо знаешь материал, даже удивительно, говорила я Дарье Степановне, надо завести кошку, статью сегодня прочту обязательно, из какого угла выскочила мышь?
— Из того, где Пенкин сидит.
— Надо же! Вы, ребята, видели мышь?
Удивительно, что мышь видело только звено Кудрявцевой. Зато они видели все, несмотря на то что сидели в разных местах.
— Давай свой дневник, Пенкин!
Дневник поплыл по рукам к столу Юлии Львовны.
Оля Замошина с самого начала всей этой истории не могла усидеть на месте. Она краснела, бледнела, порывалась что-то сказать, но сидевшая за одной с ней партой Зеленцова только удивленно на нее поглядывала.
— Ты чего? — спросила Зеленцова, когда Оля, не выдержав, подняла руку.
— Как — «чего»? Ты не видишь, что делается? — возмутилась Оля.
— А чего особенного делается? Ничего особенного не делается.
Оля обомлела.
А дневник все шел и шел вперед.
Оля схватила этот дневник и увидела на обложке — «Дневник ученика VI класса Пенкина Геннадия».