— А вы что намерены делать? — спросил он.
— Я останусь и закончу дело, — ответил Леон.
— Я тоже остаюсь, — негромко, но решительно сказал Пуаккар.
Манфред подозвал официанта.
— У вас есть последние вечерние газеты?
Официант ответил, что поищет и вскоре вернулся с двумя.
Манфред внимательно просмотрел их и отбросил в сторону.
— Ничего, — произнес он. — Если Тери направился в полицию, нам нужно затаиться и придумать другой способ завершить начатое. Или же мы можем нанести удар сейчас. В конце концов, Тери рассказал все что нужно, вот только…
— По отношению к Рамону это будет нечестно, — тоном, исключающим такую возможность, закончил предложение Пуаккар. — У него еще есть два дня, и он должен получить еще одно, последнее предупреждение.
— А потом нам нужно будет найти Тери, — сказал Манфред и встал. За ним встали и остальные.
— Если Тери направился не в полицию… Куда он мог пойти?
Интонация, с которой Леон задал этот вопрос, предполагала ответ.
— В редакцию газеты, опубликовавшей объявление на испанском, — ответил Манфред, и трое мужчин почувствовали, что это правильный ответ.
— Ваш автомобиль все же пригодится, — сказал Манфред, и они направились к выходу.
В кабинете редактора «Мегафона» Тери разговаривал с двумя журналистами.
— Тери? — переспросил Уэлби. — Не слышал такого имени. Вы откуда? Адрес свой можете назвать?
— Я из Андалузии, из Хереса, работал на виноградниках Сиено.
— Я не об этом, — оборвал его Уэлби. — Откуда вы пришли сюда… Из какой части Лондона?
Тери в отчаянии всплеснул руками.
— Откуда мне знать? Здесь столько домов, улиц, людей… И все это Лондон, Лондон, а я должен был убить человека, министра, за то, что он сделал какой-то неправильный закон… Они не рассказывали мне.
— Они? Кто они? — жадно спросил редактор.
— Остальные трое.
— Как их зовут? Имена?
Тери подозрительно посмотрел на собеседников.
— Обещали награду, — угрюмо произнес он, — и помилование. Я хочу получить их до того, как расскажу…
Редактор подошел к своему столу.
— Если вы — один из «Четырех», вы получите свою награду… И часть прямо сейчас. — Он нажал кнопку, и в дверях появился посыльный. — Сходите в наборный цех, скажите печатнику, чтобы до моего распоряжения не отпускал своих людей.
Внизу, в подвале, печатные машины уже громыхали вовсю, извергая первые номера утренних новостей.
— Итак, — редактор повернулся к Тери, который неуверенно переминался с ноги на ногу, пока отдавались указания. — Теперь расскажите мне все, что вам известно.
Тери не ответил, он смотрел на пол, себе под ноги.
— Награда и помилование, — упрямо пробормотал он.
— Да что вы канитель тянете? — нетерпеливо воскликнул Уэлби. — Получите вы и свою награду, и помилование. Расскажите, кто эти «Четверо благочестивых»? Кто остальные трое? Где их найти?
— Здесь, — произнес ясный отчетливый голос позади него.
Он повернулся и увидел незнакомца, который, войдя в кабинет, прикрыл за собой дверь и остановился, осматривая троих. Мужчина был во фраке, лицо его скрывала большая, ото лба до самого подбородка, маска. В опущенной руке его был зажат револьвер.
— Я — один из них. Остальные двое ждут у здания.
— Как вы сюда попали?.. Что вам нужно? — вскричал редактор и потянулся к ящику стола.
— Уберите руку! — тонкий ствол револьвера резко поднялся. — Как я сюда попал, вам расскажет ваш швейцар, когда придет в сознание. А пришел я сюда потому, что хочу спасти свою жизнь… По-моему, вполне разумное желание. Если Тери заговорит, меня можно считать покойником, поэтому я собираюсь помешать ему. Против вас, джентльмены, я ничего не имею, но, если вы попытаетесь встать у меня на пути, я убью вас, — просто сказал он. Все это время он говорил по-английски, Тери же, с округлившимися от страха глазами, раздувая ноздри, прижимался спиной к стене и часто дышал.
— Ты, — сказал человек в маске на испанском, повернувшись к охваченному ужасом доносчику, — хотел предать товарищей… ты хотел помешать великому делу, поэтому будет справедливо, если ты умрешь.
Он поднял руку и нацелил револьвер в грудь Тери. Тери повалился на колени, судорожно пытаясь произнести слова молитвы, но из его горла вылетали только отдельные звуки и обрывки фраз.
— Господи Боже, нет! — закричал редактор и бросился вперед.
Револьвер повернулся в его сторону.
— Сэр, — тихо, почти шепотом, твердо произнес незнакомец, — ради Бога, не заставляйте меня убивать вас.