— Хорошо пошла. Будет чем скрасить вечер…
— Вы когда-нибудь решитесь на серьезный разговор? — Лаони обреченно махнула рукой. — Мы не на пикнике…
— Я не спешу умирать. — Четрн расслабленно облокотился на стол и принялся преувеличено внимательно изучать пейзаж за окном.
— Я пройдусь, — Михаил встал, оправил перевязь. — Налажу контакт с ханасийцами, а там глядишь…
— С Ардой? — ухмыльнулся Чет. — Думаешь, вы физиологически совместимы?
— Циник, — нахмурилась Лаони. — Иди Мик, любая информация нам как манна небесная…
— Значит, можно? Спасибо. — Михаил, не торопясь, выбрался под открытое небо и замер на крыльце. В лицо плеснуло запахами обжитого лагеря и нагретого солнцем поля.
Холмистая местность, украшенная живописными рощицами, чуть дальше сливавшимися в лесную чащу, в дневном свете играла сочным золотом и изумрудом. Средь лент голубоватого дыма кострищ просматривались солдаты … Мужчины и женщины, они отдыхали после ночного празднества — спали, ели, болтали о пустяках, проверяли амуницию и с ленцой созерцали розоватые облака. Образ войны затерялся в обыденности картины — точно Враг исчез, растворился, прихватив с собой угрозу и вернув миру исконный покой. Обыденности легко поддаться, забыв о цели, расслабиться… Настройщик встряхнулся.
— И вам того же, — кивнул он в ответ на поклоны детей Ханаси. Стремясь укрыться от внимательных кошачьих глаз, Михаил свернул с проторенных троп на первозданный травяной ковер и вышел на берег озера. Темная гладь воды качнулась навстречу, раздался тихий умиротворяющий плеск.
Неподалеку на прибрежный песок выбралась молодая ханасийка. Увидев Хранителя, она, презрев наготу, обстоятельно ему поклонилась и принялась неторопливо одеваться. Очаровательная пастораль… Михаил скинул куртку, расстелил ее на траве и сел. Солнце мягко коснулось лица, позволяя забыть о Вечности, — бросить в воду горсть гальки, сорвать травинку и вдохнуть ее горьковатый запах…
— Не переутомился? — на берег ступили Лаони, Четрн и Ор. Вид они имели несколько растерянный.
— Их поза ниц меня утомила, — фыркнул Чет, закуривая. Михаил покосился на него. — Ходят и смотрят, смотрят и ходят. Как на панацею.
— План, — напомнил Ор. — Время.
— Именно, — согласилась Лаони. — Хаос не ждет.
— Ты, бесспорно, права. — Михаил задумчиво поскреб лоб. Мыслительный процесс остался безучастен, все также вяло вороша осколки идей. — Хоор грядет… что логично, в свете последних событий. Но мы ещё живы, значит Гробовщик не торопится… Мы встретимся с командованием Ханаси.
— Мик… — Лаони села на откос берега и укоризненно покачала головой.
— Они не переживут встречу с Хоором. Чем быстрее мы уйдем, тем больше у них шансов.
Мистерия задумалась, сдержав подготовленные возражения.
— И что ты им скажешь? — усмехнулся Четрн.
— Ничего. Они готовились к нашему прибытию не один месяц, что подразумевает некую определённость…
— Да, послать нас в бой.
— Нет, — качнула головой Мистерия. Она принялась рисовать посохом замысловатую фигуру на песке. Тихий размеренный шорох гальки настораживал. — Они не останутся в стороне, коль дело касается Святыни.
— Хорошо. Где мы найдем их командиров, которые, заметьте, не спешат с нами встречаться? — поинтересовался Чет.
— Архан, — сказал Ор.
— Стоит помянуть… — Михаил торопливо поднялся, отряхнул руки.
К димпам приблизился Хранитель Мудрости. Вид он имел усталый, пыльная хламида и клюка, тяжело бившая о кочки тропы, лишь усугубляли картину. Путь через холмы дался старцу нелегко.
— Наконец-то, нашел… — пропыхтел он, достигнув Хранителей. — Довольны ли вы? Набрались ли сил?
— Все замечательно, — успокоила его Лаони. — Что случилось?
— Серк просит вас встретиться с ним. Он вождь, отец племени, тот, кто находит дорогу.
— Совпадение. Ну и моя гениальность, — пресек Михаил вопрос Чета. Курьер покрутил пальцем у виска и скупо улыбнулся старцу. — Мы готовы.
— Я бы искупался, — буркнул Четрн из духа противоречия и пристроился вослед уходившей родне.
Недолгий путь привел их к вместительному дому, расписанному замысловатыми алыми узорами. Семеро часовых, завидя Архана, приклонили колено, выложили перед собой мечи и склонили голову. Тихий шелест коснулся ветвей деревьев.
— Проходите, — махнул клюкой старец.
Димпы одолели крыльцо и остановились на пороге аскетично-опрятной комнаты. Единственным предметом роскоши в обители вождя обозначилась черная меховая шкура, небрежно брошенная на лежанку. Размеры шкуры впечатляли.