— Хранители. — Из-за стола поднялся кряжистый мужчина средних лет в роскошном наряде. Разноцветье перьев и капелек бисера сплетались в непередаваемой эстетике швейного искусства, гармонично дополненного золотыми цепями и браслетами. Украшения мерно позвякивали. — Садитесь.
Они обустроились за столом, и хозяин самолично, выдавая долгую практику, разлил, легкое вино по глиняным массивным кружкам. Неторопливость действа исключала суету и поспешность суждений. Вождь задумчиво пригубил напиток, подавая пример.
— Дети Ханаси стремятся в бой, — нарушил молчание Серк. — Белое Пламя требует отмщения. Поганая кровь лаконов потечет рекой. И трусливо воя, сгинут они в горах, где их плоть сгниет в безвестности и холоде, а кости раскрошит справедливая кара небес…
Михаил подавился и закашлялся. Родственники сидели, открыв рты, и толку от них было мало.
— Услада для ушей, — справился с дыханием Настройщик. — Обсудим детали?
— Что интересует Хранителя? — величественно спросил Серк. Глаза его сверкнули хитринкой.
— Не поверите, но абсолютно всё. — Михаил сделал пару глотков. Ему полегчало. — Какими ударными силами располагают Ханаси?
— Ты видел лагерь. Здесь собрались все, кто способен драться. Старики, дети и матери остались в Кэлпоке — городе-опоре, — ответил вождь. — Война истощила нас… как, впрочем, и лаконов. Великий народ Ханаси… — Мужчина горестно поморщился и мгновенно справился с непрошенной болью. — Дух справедливости поможет нам.
— Все интереснее и интереснее, — тихо сказал Чет.
— Не стони, — оборвал его Михаил. — Когда вы готовы выступить?
— На совершение положенных обрядов уйдет два дня. Пусть Хранители не беспокоятся — ханасийцы не подведут.
— И в мыслях не было, — кивнул Михаил. — Нам потребуется войти в Белое Пламя, чтобы очистить святыню. Лаконы падут…
— Я запятнала учение Белых Одежд, — поникла Лаони.
— Небо меня услышало, — улыбнулся Серк. — Смотрите…
Вождь развернул на столе потертую карту.
— Превосходно… — В Четрне проснулся стратег. — Значит мы здесь, они здесь… Масштаб так себе… Почему они не нападают на лагерь?
— Лаконы никогда не отходят от Пламени, — пожал плечами Серк.
— Совсем дикие… — Курьер задумался, водя пальцем по картографической росписи. — Выманим противника. Атакуем вдоль этой дороги, и когда они увязнут в схватке, отступим к скалам… Ракри. Если лаконы не дураки, у Врат останутся патрули, но с ними мы справимся.
— Хранители мудры, — согласился вождь. — Но не лучше ли нам атаковать против восхода. Мы выставим на холмах щиты из ордуна, и небесный огонь лишит лаконов зрения…
— Зеркала? Принято, — согласился Михаил. — Дамы и господа, за сим предлагаю стратегическую сессию свернуть и надра…
— Необходим символ, — перебил Архан. — Символ, который мы понесем в первых рядах. Символ Пламени и Правды.
— Знамя? — удивилась Лаони. Видя непонимание собеседника, она пояснила: — Кусок полотна на шесте, с определенным героическим рисунком…
— Да, — возликовал старик. — Вы одарите нас, Хранители?
— Без проблем, — хмыкнул Чет.
— Почему я? — спросил Михаил, едва димпы остались наедине — в запустении и аскетизме предоставленного им жилища — Я не умею рисовать…
— Никто не умеет, — хлопнул друга по плечу Четрн. — Но кто-то должен. Ты сам рассказывал, что много работал карандашом. Вот и дерзай.
— Но… — Михаил досадливо махнул рукой. — Абыр с вами, сделаю. Когда доставят краски и холст…
— Я верю в тебя. — Лаони устроилась за столом и подперла голову руками. Задумчиво покосилась на посох, пристроенный в углу. — Ненавижу ждать…
— Что за фонетика? — демонстративно удивился Четрн. Лаони не удостоила его и намеком на взгляд. — Отдыхай, пока кровь не льется.
Совет дельный. Поблажки Средоточия надлежало принимать с благодарностью и без сожалений. Бесконечной чередой потянулось время… Тихие всплески разговоров, безвкусный обед, короткий ливень, омывший холмы и подаривший обонянию жизнеутверждающий запах напитанной влагой земли, солнце и посвист ветра… атрибуты знамени, благоговейно доставленные воинами ближе к вечеру.
Не выдержав, Михаил покинул загустевшую от тревоги атмосферу дома и выбрался под темно-багровое усыпанное звездами небо.
— А флаг? — настиг его крик Четрна.
— Успею, — отмахнулся он. Звуки флейт, витавшие меж всполохов костров, мистическая игра теней на ветвях и силуэты, двигавшиеся в причудливом танце, манили обещанием короткой передышки в гонке со смертью. Племя Ханаси всецело отдалось ритуалам, упомянутым Серком — их мир, их правила, их жизнь, в которую пришли чужаки…