Тоскливо вздохнув, Михаил осторожно двинулся вглубь лагеря. Его тут же узнали. Воины на мгновение прервали танец, поклонились и вновь с головой окунулись в священное действо. Что для них танец? Дань жизни, молитва богам, плачь по убитым? Дано ли понять димпу в стремительности Дороги фрагменты чуждой реальности? Чувство одиночества, оторванности от всея и всех толкнулось в душу ледяным комком.
— Хранитель, — раздался голос из сумрака. В алых отблесках костра Михаил разглядел группу спокойно сидевших ханасийцев. Увидел среди них Арду и улыбнулся.
— Хранители — там, в гостевой. Я просто сопровождаю их. Поберегите поклоны для истых ревнителей пламени…
— Седай, — махнул рукой один из воинов.
Настройщик вознес хвалу небесам — как равный среди равных. С необъяснимой радостью он выслушал пятнадцать неторопливых представлений — череду имен, приблизивших его к миру.
— Пей. — Сосед Михаила, пожилой ханасиец коричневых тонов, извлек на свет кособокий кувшин. — Во славу Пламени.
— Во славу! — ответил нестройный хор голосов.
— Идет легко, — хмыкнул то ли Скут, то ли Пест… Нет, все же Пест. — Жена у меня всегда готовила вино к празднованию Первого Грома. На нашей улице никто так больше не умел… Да чего там говорить, половина Кэлпока бегала к нам за глоточком…
— А потом бегала к Серпину — за глотком от больной головы.
— Ты, Мэлни, язычок-то прикуси. Спроси в городе — кто не знал семью Пестов… Нет, ты иди и спроси. Все знали…
— Он прав. Мы, Ксоты, жили по соседству, — сказал низенький полноватый мужчина. На его раздобревшей кошачьей физиономии блуждала легкая улыбка, обнажая притупленные клыки. Михаил засмотрелся на них. — Сколько раз я посылал меньшого за кувшинчиком вина… А жена, помнится, кричала — сопьёшься, пекарь…
— Твоему сколько? — спросил кто-то.
— Восьмой пошел, — ответил Ксот. — Хранитель… Тьфу, ошибочка вышла, Мик… Вот он, мой-то…
Мужчина достал из кармана потертый листок бумаги с нарисованным тонкими легкими штрихами портретом курносого пацана. Работа мастера — в глазах ребенка блестели искры солнца.
— Волор делал. Погиб дней пять назад…
Солдаты умолкли. Михаил выпил за память неизвестного художника.
— Я просила его нарисовать меня, — буркнула Мэлни. — А он сказал, чтоб отстала…
— Мне не отказал… — Арда, молчаливо сидевшая рядом с Михаилом, улыбнулась — Вот…
— Красиво, — одобрил Настройщик. Рисунок качался у самого носа, не позволяя сфокусироваться на прекрасном.
— Тогда бери. Дарю.
— Ох, Ардочка, — хохотнул кто-то.
— Ты Кривой, не смейся, а наливай. На вине сидишь. — Арда пригладила шерстку на щеках. — Плюнь на них Мик, у них глотка чешется.
— Плюнул. — Михаил уткнулся в кружку. Неожиданно сильно поплыла голова, картинка перед глазами подернулась туманной дымкой, стало легким тело… Славное вино.
— Мы убьем всех неверных, Мик, — шепнула ему на ухо Арда. — Точно говорю. Встанем плечом к плечу, и лаконы обратятся в бегство…
— Да хрена им в… — Михаил приобнял женщину.
— Ты другой, но… красивый. Мне нравятся твои глаза, они как небо.
— Хоть бы уединились, — проворчал Бант. — Мэлни, не желаешь, а?
— Грязный, потный ублюдок! — вскричала ханасийка. Глаза ее зеленовато блеснули в темноте. — Я те щас вырву…
— Что с тобой? — Арда с тревогой посмотрела в лицо Михаила.
— Ничего… — Он икнул. — Пойдем к воде…
Черная глубина озера таинственно мерцала, рассеченная серебристой дорожкой лунного света, шелестела трава… Ступни приятно покалывал нагретый песок.
— Первая пошла… — Михаил нырнул, только пятки сверкнули. Всколыхнулась волна.
— Где… — Арда взвизгнула. Ноги ее коснулись пальцы… — Великие, как в детстве…
Настройщик успел только булькнуть — сильный рывок увлек его на дно. Уши заложило. Спустя несколько минут он вернулся на поверхность и надсадно вдохнул…
— Тебе понравилось? — улыбнулась женщина. По щеке ее скатилась капелька воды.
— Да, — дипломатично ответил Михаил. — Эй, не вздумай! — Он стремительно погреб к берегу.
— Тебе не скрыться!
— Увидим…
Со смехом они выбрались на травяной пляж. Оделись… Михаил не ко времени вспомнил слова Чета о физиологической совместимости и тщательно застегнулся. Одежда неприятно липла к телу. Немного подумав, Арда последовала его примеру.