Селик остановился перед огромными дверьми, расписанными алой символикой, и подал знак стражникам. Бравые воины дружно налегли на дверные створки… Негромкий шорох, говор и мелодичный перезвон повисли в воздухе.
— Десять из десяти. — Михаил оглядел сверкавший огнями зал. Колоннады вдоль стен, чью белизну подчеркивали чаши метущегося пламени, изваяния стражников в тени колонн и сонм напыщенных вельмож, соперничавших в пестроте одежд — игра красок подавляла, сминала человека в кусочек плоти. В торце залы, на возвышении, располагался трон, на котором величественно восседал задрапированный в алое мужчина.
— Приветствую я вас, на милость уповая, — Омпэк развел руки в скупом приветственном жесте. — Ведь никогда доселе Ерх замечен не был в обиде чужестранцев. Но в праве ошибиться каждый и Самон — исправный воин, представленный к награде мною — не углядел за молодым Асаром.
— Доложили… — насторожился Михаил.
— Внемлю я вашему решенью, — закончил повелитель.
Справедливо полагая, что иного шанса не представится, Четрн шагнул вперед… Лаони рванулась к нему и не успела.
— Ты хетч нам не пропихивай, ведь чай не дети. Твои ахуны, те, что у моста, нас оскорбили. Хотели сделать нас и облажались. Я откровенно зол и требую удовлетворения… Чего молчи? Сама молчи, ты, женщина… — Четрн немного запутался. — Короче, где Врата?
Наступила гробовая тишина.
Михаил нервно глянул по сторонам, гадая кто из стражи бросится первым на димпов. Ор чуть напрягся, Лаони продолжала мило улыбаться, мало-помалу поднимая посох…
— Не понял, — растерялся Омпэк. — Язык ваш сложен, я не внял…
— Слава Хранителям. — Михаил облегченно перевел дух и воздел руки в примирительном жесте. — Мы паломники, ищем одно святое место — полусферу белого огня…
Придворные, да и сам Светлоликий неуловимо дрогнули. Легкий шепоток скользнул меж колонн, пустились в пляс огни светильников… Омпэк доброжелательно улыбнулся, разбив мгновение скованности:
— Мы знаем это место. Оно хранитель тайн великих… Но стойте, уж темнеет, а мы все о делах…
— Думал не дождусь… — Четрн воспрял духом. Лаони украдкой щипнула его пониже спины. — Чего ты…
— Обратили внимание на их реакцию, когда речь зашла о Вратах? — одними губами спросил Михаил. Стоявший рядом Ор согласно кивнул. Чет и Лао продолжали мерить друг друга гневными взглядами.
— Прошу гостей отведать яств, пока им слуги комнаты готовят. Ведь вы устали, голодны…
— Не отказывайся, — подтолкнул Лаони Михаил. — Мы и так на грани войны…
— Сама понимаю… Великий Омпэк, мы согласны. Велик своим гостеприимством Ерх.
— Пройдемте, гости дорогие…
Толпа вельмож неудержимым потоком вынесла димпов из залы и девятым валом сопроводила к трапезной — огромному плацдарму чревоугодия на сотню персон. Изобилие яств и напитков сочилось густыми пряными ароматами, играло радугой красок в разнообразии форм кулинарных шедевров. Изысканная сервировка сверкала чистотой и непорочностью…
Шум и гам дворцовой знати разбил чистоту. Михаил неуверенно опустился на стул, предложенный слугой.
— Начнем. — Омпэк хлопнул в ладоши. Заиграла тонкая, напевная музыка, починяясь легким движениям придворных менестрелей.
Задвигались вельможи, прицеливаясь к блюдам, расторопные слуги сновали вокруг стола точно тени… Михаил сглотнул, рассматривая гору снеди, волшебным образом возникшую на его тарелке. Рука сама потянулась к столовым приборам…
— Еда не отравлена, — тихо сказала Лаони. Чет подавился мясной нарезкой и укоризненно воззрился на родственницу.
— Смена блюд, — объявил зычный голос от двери.
— Вина… — Настройщик поднял пустой бокал. Рядом материализовался слуга, тонким ручейком потек рубиновый напиток… — До краев, братишка…
— Вам нравится? — спросил у Михаила сосед справа, потрепанного вида старичок.
— Вы говорите нормально?
— Да. Я не из Ерха. Приехал по торговым делам, попал в драку на рынке и вот, собственно… Светлоликий извиняется передо мной вторую полную луну.
— Ясно. — Михаил задумался — загадки Ерха множились, тая подвох за показным радушием. Средоточие без устали напитывало паранойю, истончая веру.
Омпэк улыбнулся и повелительно взмахнул рукой.
В трапезную дивным видением скользнули танцовщицы. Одетые в прозрачные шелка они струились туманными манящими видениями. Плавные изгибы тел, обрисованные пламенем, играли желаниями и возможностями. Громче заиграла музыка, рождая стремительный вихрь танца. Поток шелка и длинных волос завораживал…