— Ей сотня лет и она намного страшней тебя.
— Хорошо. До полуночи караулю я.
Устраиваясь на лежанке, Михаил довольно кивнул: нервы спасены десятком слов — великолепно.
Утро нового дня принесло перемены. Белое перо облака виднелось у горизонта — над темным изумрудом лесной полосы. К нему путники и направились Подлеченный бэргами Михаил чувствовал себя сносно. В боку иногда екало — пустяки.
— Искупнуться бы…
— Вечером. — Лесса осмотрелась и утвердительно кивнула: — Да, вечером.
— Нам встретится река?
— Упаси небо, река Бликов левее. Вечером мы прибудем в Лакри. — Взор лакрийки затуманился от воспоминаний. Она лицезрела картины дома. И радовалась — подобно миллиардам других невольных путешественников в бесконечности Средоточия.
Настроенный на более прозаический лад Михаил отчаянно пытался не обращать внимание на запах собственной одежды. Незабываемое амбре.
Сокрытая до пояса белыми луговыми цветами, Лесса оглянулась:
— Скоро придем.
«Скоро» растянулось часов на семь-восемь. Заместо деревни двоих встретил багровый закат и темные облачные полосы. Михаил замер. Странная земля вокруг — мягкая, бугристая. На пригорке сиротливой тенью возвышался плуг.
— Чего встал? — удивилась лакрийка. Настройщик нагнал ее.
Короткий марш-бросок через аккуратные ряды деревьев вывел их к россыпи легких домиков, украшенных росписью, с обязательными палисадниками перед фронтальными окнами и песочными дорожками. Изгороди, телеги, скотина, гонимая в стойла, парочки и троицы — будничная жизнь.
— Достойные огороды. — Михаил рассматривал задворки домов.
— Пустяки, — гордо молвила Лесса. — Основные поля мы недавно прошли.
Ее прервали громкие крики. Четверо пацанов — самые наблюдательные создания в мире — увидели странную парочку на границе Лакри. Мгновение и на центральной улице деревни собралась толпа. Вперед протолкался седовласый мужчина с иссеченным морщинами лицом. Глаза его лучились тревогой, пока не стали размером с крупное блюдце.
— Дочь! — Он ураганом ринулся к Лессе. За ним поспешали родственники, как водится — дяди, тети и прочие товарищи.
Отступив в сторону, Михаил с улыбкой взирал на бурное воссоединение семьи: на горячие объятия, на слезы отца и неверующие прикосновения матери — это стоило того, чтобы не дать Лессе умереть от рук хэмпокийцев.
— Мик, — представила спутника женщина. — Я ему там помогла…
— Будьте нашим гостем. — Отец смахнул влагу с ресниц. — Я Арот — Верховный Глас Лакри.
— Очень приятно. — Михаил задумался о сроках пребывания в деревне. С одной стороны, время не ждет, с другой — ему требуется мирная обстановка для окончательного излечения. В-третьих, рандеву с димпами лучше устроить прямо здесь. Дать им сигнал, устроить в небесах фейерверк. Идея неплоха, но для ее реализации опять же потребуются бэрги.
— Я останусь у вас на денек.
Лесса украдкой вздохнула и расслабилась. Одарила Михаила улыбкой в тридцать два зуба:
— Идем в дом.
— У тебя и дом свой есть?
— Я дочь Арота, — гордо распрямилась она.
— Ну да… — Михаил запнулся. Кто-то смотрел на него — пристально, яростно. Интересно, кто столь не воспитан? Куда не глянь, везде людская толпа; поиски отдельного человека в ней, что поиски иголки в стоге сена.
— Объявляю гулянье! — крикнул Арот. — Птах, Сэрот, выкатывайте бочки. Амерта, за тобой столы…
— Не хватит же на всех.
— У меня дочь вернулась, так что найдите мне столы. Несите кушанья и посуду.
— Попал, — буркнул Михаил. Лесса упорно тянула за руку. Ведомый ею он достиг маленького домика, расписанного цветочками, вернее, одним цветком. — Красиво.
— Брас рисовал, — отмахнулась женщина. — Заходи.
Трепет светильников, чистота, мебель с претензией на красоту… Особенно Михаилу понравились занавески на окнах, творившие уютную атмосферу дома.
— Тебе необходима чистая одежда. — Лакрийка выдвинула на середину единственной комнаты стул. — Садись, я сейчас.
Она умчалась вихрем, вернулась пулей. Несла в руках аккуратную стопку неопределенностей.
— Не лапай, — грозно предупредила она. — Сначала вымойся.
За деревней нашелся пруд, сокрытый осокой и кустарником. С неимоверным блаженством Михаил опустился в теплую воду. Насладиться водными процедурами ему не дали. Гонец, в лице молодого парня, лихорадочно объявил:
— Тебя ждет Верховный Глас, э-э-э…
— Мик.
— Я Ипик. Давай быстрее. Хмельного напитка море, и на зуб будет что положить.
— Хорошая вечеринка завсегда в радость. — Настройщик торопливо оделся. — Веди.