Толпа пришла в движение…
Через несколько минут арсенал был в руках восставших. А еще через полчаса прапорщик Федько вел феодосийских рабочих и солдат запасного полка в бой против приближающейся кавалерии.
РЕВКОМ ДЕЙСТВУЕТ
Председателя ревкома узнали еще издали. И не только потому, что ростом высок, — приметная у него походка — широкая, размашистая, будто торопится куда-то.
Впрочем, на этот раз он и в самом деле спешил: задержался в уезде.
Вошел, поздоровался.
— Ну, чем порадуете?
За два дня никаких особых перемен. Радости все те же — отряд растет и народ подбирается крепкий. И огорчения те же: нехватка оружия. О чем бы ни заговорили, все кончается одним: винтовок нет, патроны не годятся,
— Та-ак, — задумчиво протянул Федько. Потом присел к столу и, оглядев собравшихся в комнате, спросил: — Не был ли кто сегодня у моря?
Ревкомовцы удивленно переглянулись: с какой стати чуть свет к морю бежать, ведь хоть и крымская, но все-таки зима!
Федько встал, посмотрел в окно, будто не замечая удивленных взглядов…
— Ладно уж, — улыбнулся предревкома, — расскажу. Все равно заниматься этим придется всем нам…
И в ту же ночь предревкома с тремя бойцами залегли за камнями на берегу моря — Федько настоял на том, чтобы лично провести эту операцию.
Медленно тянулось время. Прошел всего час, а кажется — ночь уже кончается. Прошел еще час. Только глухо шумят, накатываясь на берег, волны.
Но вдруг Федько приподнялся на локте, насторожился. К шуму волн прибавился еще какой-то звук…
— Вроде бы колеса скрипят? — прошептал один из красноармейцев.
Федько кивнул и прижал палец к губам: вдали появилось какое-то темное пятно. Оно приближалось, росло и, наконец, превратилось в повозку.
Один из бойцов собрался было выскочить из засады, но сильная рука предревкома легла ему на плечо: не время выдавать себя. Надо еще выяснить, что за груз в повозке и куда она держит путь.
Осторожно, пользуясь каждым укрытием, маленький отряд двинулся вслед за поскрипывающей впереди повозкой.
Но вот она свернула в сторону от моря. Выехала на улицу. И вдруг куда-то исчезла. «Неужели потеряли?» — встревожился Федько. И тотчас где-то совсем неподалеку послышались тихие голоса.
Возница стоял возле ворот какого-то дома и разговаривал с высоким человеком. Договорившись о чем-то, возница подошел к повозке и сбросил лежавшую сверху солому. Но высокий — очевидно, хозяин дома — быстро распахнул ворота, и повозка скрылась во дворе… И все-таки Федько успел заметить, что под соломой лежали винтовки…
С месяц назад через Феодосию в центральные губернии эвакуировался с трещавшего по всем швам Закавказского фронта империалистической войны армейский корпус. Враги революции надеялись использовать его в своих целях. Но феодосийские большевики помешали этому. Солдаты стали переходить на их сторону и сдавать оружие для нужд Красной Армии.
Офицеры изо всех сил старались не допустить этого и под всякими предлогами норовили изъять оружие у «зараженных большевизмом» солдат. И часть оружия куда-то исчезла, как сквозь землю провалилась…
Оставив одного бойца у ворот, Федько с двумя другими двинулся вдоль ограды. У противоположной стороны дома он остановился, прислушался и легко перемахнул через ограду. Бойцы последовали за ним. Секунду помедлив, снова прислушались; не обнаружили ли себя? Нет, все тихо.
Осторожно подошли к дому и спрятались в кустах. Отсюда хорошо была видна повозка, стоявшая у маленькой двери, которая вела в подвал.
Теперь все было ясно.
Раздвинув кусты, Федько шагнул к хозяину дома, бойцы стали рядом с возницей.
— Это беззаконие! Я протестую и буду жаловаться! — закричал было хозяин дома и вдруг осекся на полуслове: он узнал председателя ревкома…
— Положите в повозку все, что успели выгрузить, — приказал Федько. — Остальное заберем потом.
В обратный путь повозка двинулась уже по улице: вознице больше незачем было таиться. А между тем тот маршрут, который он выбрал, чтобы быть незамеченным, и помог Федько обнаружить склад оружия.
В тот день, когда предревкома вернулся из поездки по уезду, он прямо с поезда подошел к берегу: ополоснуть серые от дорожной пыли сапоги. И вдруг увидел следы колес на песке, тянувшиеся у самой воды…
Федько насторожился — кому это понадобилось ехать в такое Бремя к морю? И решил предревкома устроить засаду…
Вовремя пополнил ревком запас оружия. Германская армия приближалась к Крыму. Первый Черноморский отряд под командованием Ивана Федько, не дожидаясь, пока немцы подойдут к Перекопу, двинулся навстречу врагу.
ЛОВУШКА
Федько стоял на крыльце штабной избы и, покусывая травинку, с явным удовольствием смотрел на приближающуюся колонну машин. Правда, «колонна» состояла всего из пяти изрядно потрепанных грузовиков «фиат». Но Федько очень гордился автоотрядом, хотя немалых хлопот доставили ему машины: и «подлатать» их надо было и установить пулеметы…
Едва отряд подкатил к штабу, Федько придирчиво осмотрел каждую машину.
— Ну что ж, двинулись!
Бойцы переглянулись. Они так и думали, что Федько сам возглавит отряд. Не может быть, чтобы он уступил кому-то такую возможность. Можно сказать, «боевое крещение» — и вдруг без него! Нет, бойцы хорошо знали своего командира. У них было достаточно времени изучить характер Федько: шли за ним в бой, когда он командовал Черноморским отрядом, видели его впереди, когда отряд стал именоваться Первым Черноморским полком и насчитывал уже не около трехсот, а около трех тысяч бойцов, сражались под его началом у Сиваша, Александровки, Джанкоя. И вот теперь, после эвакуации из Крыма, уже больше месяца не выходят из боев здесь, на Кубани.
В середине июня 1918 года Федько, теперь уже командующий группой войск, с небольшим штабом и частью Черноморского полка прибыл в станицу Песчанокопскую. Белые были где-то неподалеку. Но где именно — никто не знал. Неотложным делом стала разведка. Вот для этой цели и решил Федько использовать автоотряд.
Машины выехали на дорогу, и через несколько минут станица скрылась из вида, а далекий холм, к которому держали путь, уже казался не таким далеким. Не заметили, как подъехали к нему. Машины легко преодолели подъем. И сразу открылось село Лежанки с зелеными палисадами, крынками на изгородях. Может быть, потому, что утро выдалось такое ясное, все вокруг дышало миром и спокойствием, может быть, потому, что и его родное село вот так же вдруг открывалось, когда взберешься на холм, вспомнилось Федько, как он босоногим мальчишкой сбегал во весь дух вниз, торопясь домой. Давно это было. Хоть живописные, раздольные места на Полтавщине — трудно жилось семье бедняка. Пришлось оставить родное село и отправиться на поиски счастья в Бессарабию — авось там лучше будет…
Машины благополучно миновали первые хаты, проехали улицей, выехали на площадь. «Как будто беляки сюда еще не добрались», — подумал Федько.
И как раз в эту минуту загремели выстрелы. В окнах домов, за изгородями замелькали офицерские мундиры. Село оказалось занятым офицерским Дроздовским полком.
Машины развернулись, собираясь двинуться в обратный путь. Но белогвардейцы уже успели перегородить все выходы из села, соорудив баррикады из повозок, бочек, бревен. Отряд оказался запертым на сельской площади, из-за баррикад в машины полетели ручные гранаты.
Погибли два пулеметчика. Кровавое пятно расплылось на гимнастерке командующего: пуля задела плечо. Положение обострялось с каждой минутой. Надо немедленно что-то предпринять…
Машины перешли на круговое движение по площади. Так белые не могли хотя бы стрелять в упор, а подойти ближе им не давал огонь пулеметов. Но патроны уже на исходе. Скоро они кончатся. Тогда…