Андрей П. 37 лет. Бизнесмен. Возглавляет крупный инвестиционный фонд. Скрытен и недоступен. О личной жизни известно только то, что пять лет назад развелся. Сын Иван, 11 лет, живет с бывшей женой в Америке.
П. недоверчив и подозрителен. Часто меняет секретарей и сотрудников. Последние 1,5 года – секретарь Ольга. Это рекорд, так долго еще никто не задерживался. Интересно, почему?
Отличается экстравагантными поступками, один в обществе появляется редко, предпочитает окружать себя «друзьями», кичится деньгами.
Через секретаршу Ольгу, пожалуй, стоит попробовать подобраться к нему.
Взлетающие самолеты все-таки фантастическое зрелище!
Люди изобретают все более совершенные телеги, но сами и не думают меняться.
Объявили посадку! Наконец-то!
Стюардесса, на всех языках с сильным украинским акцентом объясняющая, как следует пользоваться спасательным жилетом, шевелила ртом и руками, словно заводная кукла. Наташа старалась не думать о предстоящем взлете, дабы не искушать задремавший в подсознании страх перед полетом. Она старалась отвлечься, сосредоточившись на какой-то другой волнующей проблеме. Девушка не могла сфокусироваться на голосе стюардессы, только следила за движением ее тусклых крашеных волос. В тот момент, когда она поворачивала голову, они совершали то самое движение, которое Наташа так любила в исполнении Викиной золотистой копны. Конечно же, Викина тяжелая пшеничная волна, заставляющая чаще биться Наташино сердце, не шла ни в какое сравнение с обесцвеченными прядями стюардессы. Но все же этого сходства хватило, чтобы ее сердце снова сладко сжалось, окунув Наташу в воспоминания...
После их знакомства с Викой за расписной партой прошло месяца полтора. Наташа даже не заметила, как они пролетели – все ее время было отдано учебе, а еще чтению английских газет и журналов, книг на французском, штудированию воспоминаний известных людей из аристократической среды. Она даже выписывала кое-что для себя. Какие-то показательные мелочи, например: «...детей в аристократических семьях во время еды заставляли держать под мышками книги, чтобы приучить не отставлять локти в стороны...»; «...В ХIХ веке аристократки не использовали макияж, ибо лицо переставало быть настоящим. Румяна и губная помада были привилегией купчих...»
С Викой они столкнулись в коридоре университета. Наташа задержалась на английском и почти бежала, опаздывая на следующее занятие и ругая себя за неуклюжую торопливость в движениях. Вика спокойно шла навстречу. Она поймала бегущую подругу двумя руками и радостно воскликнула:
– Наташка! Привет! Чего бежишь? Опоздала – не спеши!
Наташа сразу узнала пшеничную копну волос и возбуждающий Викин запах. Так пахнет море в августе. Согретое, свободное, удовлетворенное. Наташа никогда не видела моря, но была уверена, что оно пахнет именно так. Она остановилась как вкопанная и начала почему-то оправдываться:
– Привет, Вик. Да я на английском задержалась. Не сошлись во мнениях с англичанкой.
– Она что, была не согласна, что «Ландан из зэ кэпитал оф грэй бритн»?
– Ну, почти... – улыбнулась Наташа.
– А я сегодня, представляешь, как чувствовала, что тебя встречу. Прям с утра заставляла себя пойти поучиться. К первой паре мы с совестью не встали, но зато идем к третьей. Это просто праздник какой-то!
– И если бы я не задержалась сейчас, разминулись бы... – предположила Наташа.
– Да... Слушай, это надо отметить. Случайности в наше время – вещь особо ценная! Давай встретимся после пары у выхода, пора тебя вывести в свет. А то ты, кроме учения, другого света и не видишь!
За дверями университета подруг накрыло залпом ослепительного света. Только весной бывает такое солнце – ошалевшее от собственных проснувшихся желаний. Наташа даже остановилась на секунду – так непривычно ярко было глазам после тусклого помещения.
– Ой! Веснааа... – протянула она, закрыв глаза, и глубоко вдохнула.
Вика критически оценила хорошо освещенную Наташу и деловито произнесла:
– Поехали ко мне. Переоденешься.
– Зачем? Я что, плохо одета? – возмутилась Наташа.