Выбрать главу

— Граждане! Дайте копеечку! — простонал я. Кто-то протянул копейку.

— Спасибо… Я теперь копейку вам буду должен…

— Только не копейку, а семь-шесть вы мне уже должны.

— Отдайте-ка эту копейку мне! Хоть одну с вас получу!

— Обождите! Вам еще ехать, а девушка сходит!..

Троллейбус остановился. Люди вышли, вошли… Троллейбус снова тронулся…

Кстати, это была моя остановка…

— Граждане! Кто рубль разменяет? — крикнул кто-то из вновь вошедших.

— Вон тот, в шляпе… Он всем меняет!..

На передних местах для детей и инвалидов ехидно засмеялись…

— Вот наконец-то общественников назначили мелочь менять…

— Хорош общественник! — закричала женщина, которой я был должен две копейки. — Он с этого живет!.. Давайте мне две копейки! Я выхожу!

— У меня нет двух копеек!.. Дайте мне ваш адрес. Я вам домой занесу…

— Да!.. Уж вы принесете!.. Беговая, 23…

И женщина вышла…

К двум часам дня у меня скопилось три рубля тридцать одна копейка, два троллейбусных талона и три адреса…

Мне стало жарко… Я снял шляпу. Кто-то из вновь вошедших посмотрел на меня, на деньги в руке и брезгливо бросил мне в шляпу две копейки — прилично одет, а побирается.

Но мне уже было почти безразлично.

К пяти часам вечера у меня было шесть рублей тридцать копеек, пять троллейбусных, почему-то два трамвайных талона, шесть адресов в Москве и один в Ленинграде, куда я должен был отправить перевод по почте…

К восьми часам я уже знал наизусть все остановки, знал, что водителя троллейбуса зовут Андрюшей, что у него трое детей, бульдог, восемь голубей и что если бы не ущемление в поясничных позвонках, то он до сих пор занимался бы спортом…

Наконец в половине первого ночи я рассчитался с кассой и вышел из троллейбусного парка…

Когда к трем часам ночи я разнес долги по всем адресам, у меня остались мои пятнадцать копеек, с которыми я утром вошел в троллейбус…

ЖЕЛТЫЙ ПЕСОК

— Давай посидим здесь, — сказала она.

— Нет. Пойдем на скамейку, — сказал он. — Там песок. Я люблю желтый песок.

Они сидели на маленькой скамеечке рядом, почти касаясь друг друга. Он что-то задумчиво вычерчивал тоненьким прутиком на желтом песке.

— Что ты рисуешь?

— Это ты.

— Непохоже.

— Ну и пусть.

Рисовать было трудно. Сухой песок все время осыпался.

— Вон майский жук пролетел, — сказала она.

— Это самка.

— Откуда ты знаешь?

— Самцы так низко не летают.

Дунул ветер и стер ее изображение на желтом песке.

— Давай завтра придем сюда опять, — сказала она. — Ты ведь придешь сюда опять? Правда?

— Правда.

Но он не пришел завтра. Не пришел послезавтра. Не пришел через два дня. Через месяц. Он больше не пришел. Она после этого часто сидела на маленькой скамеечке. Одна. Думала и все никак не могла понять, почему же он не пришел. Она не знала, что родители перевели его в другой детский сад.

СКАЗКА

Пришел однажды ко мне приятель и рассказал такую историю…

Данным-давно жили в одном городе два человека. Один был портным, другой — лекарем. Одного люди звали — Безразличный, другого — Равнодушный. Равнодушному все было безразлично. Безразличный был ко всему равнодушен.

Пришел однажды Равнодушный к Безразличному.

— Сшей, говорит, мне костюм.

— А тебе как сшить? — спрашивает Безразличный.

— А мне все равно.

— Ну а мне тем более все равно. Мое дело петушиное: прокричал, а там хоть не рассветай.

Сшил Безразличный костюм как попало. Брюки — чуть выше колен, пиджак — чуть ниже колен… Рукава — вообще от старой жилетки поставил… А Равнодушный сидит, раскис, по бокам развис. Ему все безразлично. Пришел однажды Безразличный к Равнодушному.

— Я, говорит, заболел.

— Так тебя полечить, что ли? — спрашивает Равнодушный.

— А мне все равно.

— Ну а мне тем более все равно. Мое дело сторона: отзвонил — и с колокольни долой.

Стал Равнодушный лечить Безразличного чем попало. А Безразличному ни жарко ни холодно. Он ведь ко всему равнодушен. Так они и жили. Безразличный питался чем бог пошлет, а Равнодушный ел что в рот попадет. Безразличный шил кому придется и как попало, а если никто не попадался, совсем не шил.

Равнодушный лечил чем попало и кого придется, а если никто не приходил, совсем не лечил. Один был женат, потому что ему было безразлично, женат он или не женат. Другой не был женат, потому что он и к холостой и к семейной жизни был равнодушен. У одного не было детей, потому что ему было безразлично, есть у него дети или нет. А у другого не было детей, потому что он к детям вообще был равнодушен. Поэтому когда умерли Безразличный и Равнодушный, род их на том и кончился.