— Н-ну?.. — чуть слышно повторил Генка.
Фат молча указал ему на ящики.
Генка, напряженный, кошкой вскочил наверх и, как до него Фат, минуту или две ничего не мог разглядеть в слабо освещенной комнате, потому что глядел на диван, на кровать, на стулья у книжных полок и возле стола. Потом побледнел так же, как Фат, и спрыгнул на землю.
Слива не полез наверх. Еще не зная, что произошло, Слива от одного вида приятелей был потрясен не меньше, чем Фат и Генка. Дрожащей рукой он зачем-то машинально вынул из кармана платок и так же машинально сунул его обратно.
— Вот это да… — пробормотал Генка.
Фат глядел на него выжидающе: надо было что-то предпринимать. Слива утер ладошкой пересохшие губы и, задрав голову, тоже уставился на Генку.
А у Генки защипало в глазах от внезапного бессилия.
Полковник лежал на полу посреди комнаты, лицом вниз, с шашкой в откинутой руке, и около головы его была темная лужа.
Допрос
Слива побежал в милицию, а Генка и Фат остались во дворе. Обоих немножко лихорадило, как после трехчасового купания.
— Поймают?.. — спросил Генка, чтобы не молчать. — А?
Фат хмыкнул в ответ.
— Корявый удрал, а эти подавно… Дураки, что ли…
Отец Фата погиб во время войны, поэтому Фат особенно уважал полковника, и бледное лицо его было теперь злым, как никогда.
— Может, поймают все-таки… И Корявого, и… этих… — неуверенно проговорил Генка. Кого «этих» — они не могли даже предположить.
Кто знает: возможно, обернись они побыстрей с продуктами — и убийца не успел бы скрыться…
— В женский монастырь не пойду, с Кесым свяжусь, воровать буду, а разузнаю, кто это! — неожиданно сказал Фат, не глядя на Генку, и словно бы простонал шаркнув рукавом телогрейки по глазам.
— Насчет женского ты зря… — сказал Генка.
— Зря, конечно, — помедлив, согласился Фат.
— А если что — давай уж до конца вместе…
Фат кивнул, поглядев на него.
— Ладно…
— Мы ж еще не знаем, что там…
Фат не ответил. Взвизгнув тормозами, у входа на базар остановился милицейский газик.
Первым во двор вбежал Слива, за ним трое штатских и милиционер, который задержался у калитки.
Один из штатских, — видимо, главный, — кивнув мальчишкам, велел им сидеть во дворе, сам с двумя другими в гражданской одежде прошел в коридорчик, дверь из которого вела в квартиру полковника.
Сначала друзья слышали какое-то звяканье, будто перебирали ключи, потом скрипнула дверь, и в окне загорелась лампочка.
Один из штатских тут же снова появился во дворе, несколько раз прошелся взад-вперед от входа в коридор до калитки, потом долго разглядывал кашицу талого снега под окном.
— А ну, подойдите… — кивнул он Генке, Фату и Сливе. — Покажите обувь… Д-да… Изрядно вы потоптались, ребята. — Вздохнул.
Генка тоже вгляделся в отпечатки обуви у самой стены, где крупчатый снежок не был покрыт ледяной коркой. Угадал свои следы и следы Фата. Откуда им было знать, что за их отсутствие произошло несчастье…
Минут через тридцать всех троих позвали в дом.
Глаза Генки невольно обратились на середину комнаты, где он видел убитого полковника. Но к их приходу труп накрыли одеялом.
Фат вошел с рюкзаком, Слива — с сумкой.
Тот из приехавших, кто, вероятно, был главным, сидел за столом, а двое других медленно ходили вдоль книжных полок, вглядываясь в каждую точку на пути. У кровати и рядом с одеялом на полу темнели капельки крови.
Главный снял фуражку, и оказалось, что волосы у него такие же седые, как у полковника. Генка поежился.
— Мое звание капитан, — отрекомендовался он спокойно, как если бы ничего не случилось. Но потом вздохнул: то ли от усталости, то ли еще от чего. — Припомните точно, когда вы ушли из этой комнаты?
— Примерно… в одиннадцать, — неуверенно проговорил Генка.
— А вернулись?
— Около часу…
— Долгонько ходили… — Капитан нахмурился.
— А мы бегали смотреть, как Корявого ловят, — вставил Слива.
— Какого Корявого?.. Ах, да… — Капитан задумчиво пошевелил губами, совсем как это делал полковник. — Оглядитесь-ка внимательно: изменилось здесь что-нибудь с тех пор, как вы были?
— Шашка вынута… — сказал Фат.
— И книги тронуты, — сразу добавил Слива.
— А там, за книгами, могло что-нибудь лежать? — быстро спросил капитан.
Слива покраснел.
— Я не знаю, я подряд брал — вот с этой полки… — И он ткнул пальцем в первую от двери верхнюю полку.