Понять его было не трудно. Если до сих пор они сталкивались с мошенниками и трусливыми жуликами, вроде Корявого, теперь перед ними выросла зловещая фигура необыкновенного хищника, очень здорово замаскированного под человека. И вдвойне опасного потому… Генка почувствовал холодок на спине между лопаток.
Этот мог организовать убийство…
На пороге развязки
Теперь было ясно, что Купец, «преследуя» Корявого, сам захлопнул за собой калитку и располосовал себе руку, чтобы дать Корявому уйти.
Надо было искать Гвардейца в телогрейке…
Слива поклялся, что на базаре его не было.
Генка и Фат решили отправиться на перекресток улиц Капранова и Салавата Юлаева. Фат хотел остаться у конторы, но Генка побоялся, что, увидев Купца, он не выдержит и что-нибудь натворит.
Наблюдение за Купцом поручалось Тольке-Толячему.
Слива должен был возвратиться к щербатому, а заодно поглядывать на Арсеньича и хоть время от времени наведываться к воротам садовладельца.
Фат вынес из дому кусок хлеба, разделили его на четыре части, и каждый проглотил свою долю, почти не жуя.
Генка заметил Катю возле монастыря, велел ей не говорить, что видела его, и вместе с Фатом зашагал к центру.
Слива принялся курсировать между щербатым, Арсеньичем и домом Толстого. Открытие, сделанное Фатом, так повлияло на Сливу, что он даже не отвлекался на этот раз, весь поглощенный своими прямыми обязанностями.
Толячий затерся в толпу неподалеку от конторы.
Купец вышел на базарную площадь, как всегда молчаливый и грозный, вышел примерно часа через два после того, как Генка и Фат ушли на перекресток.
Торговки, расступаясь перед ним, что-то спешно прятали за пазухами, некоторые старались нырнуть глубже в толпу.
Но Купец никого не задержал на этот раз.
Толячий проследовал за ним до промтоварного магазина, а потом и в магазин.
Купец пробежал рассеянным взглядом вдоль отрезов ситца, по шарфам и галстукам, развешанным на бумажном шпагате, и лишь на несколько секунд глаза его чуть дольше остановились на пирамиде чемоданов в углу.
Этих секунд было достаточно, чтобы Толячий всполошился: «Хочет удрать!»
Купец подошел и что-то сказал продавщице. Та кивнула, тоже глянув на чемоданы.
Купец направился опять в контору. Но, не доходя до нее, задержался, увидев кого-то, и подозвал к себе милиционера…
А Слива в эту самую минуту, заметив, что Арсеньич оставил ружья под присмотром какого-то мужика и вышел из тира, — покинув щербатого, двинулся за Арсеньичем.
Лысый мошенник с похожими на рожки седыми космами около ушей остановился на крыльце конторы, глядя в сторону Купца и как бы поджидая его.
Кто-то ударил Сливу кулаком в бок.
Толячий.
Слива показал ему головой сначала на Арсеньича, потом на Купца. Толячий кивнул.
— Подслушать бы! — шепнул Слива.
— Драпать собираются! — категорически заявил Толячий. Слива заморгал на него из-под челки. — Надо бежать за Генкой и Фатом! — сказал Толячий.
Но обсудить этот вопрос они не успели.
Словно по волшебству над ними вырос Аркаша (как называли они его между собой), или Аркадий Антонович (как должны бы они называть его правильно), — сын заведующего базаром.
Он крепко взял Сливу за локоть.
— А ну, пойдем-ка со мной, дружок…
Толячий не догадался, да и не успел бы сбежать.
— Ты — тоже, — сказал ему Аркадий Антонович. И Толячий напрасно, трепыхнулся в его руке.
— Куда пойдем?! Зачем пойдем?! — запротестовал Слива, чье благоговение перед Аркашей никак не предполагало, что знакомство их состоится при таких вот обстоятельствах.
— А в милицию, — спокойно разъяснил Аркадий Антонович. — Идемте, идемте, лучше спокойно… Поговорим — и, может быть, разойдемся…
Толячий и Слива с грустью проследили, как вошел перед ними в контору, где находилась и комната базарного отделения милиции, Арсеньич.
Сопротивляться друзья не стали.
В комнатке отделения никого не было.
— Садитесь, — Аркадий Антонович кивнул им на стулья.
Толячий и Слива сели, а вернее — завертелись на стульях, проклиная судьбу, собственную нерасторопность, а заодно — и Аркашу.
— Тебя я давно приметил, — сказал Аркаша, остановившись перед ними и указывая на Сливу. — Что ты здесь делаешь каждый базар? Ты тоже! — Он указал на Толячего. — Почему крутитесь около карт?
Темные глаза Аркаши глядели презрительно и строго.