И одновременно — долг перед видом. Заразили же, блин!
Процедила рубиновую жидкость через детское ситечко и отнесла кружки в комнату. Ирина, пригревшись на мужском плече, спала. Аккуратно растолкали её.
— А? Что?
— На вот. Пей. Аккуратней! Горячее.
— Фу, какая гадость.
Девушку передёрнуло. Михаил, уже понимая, что в кружке совсем не амброзия, глотнул очень аккуратно. Тоже поморщился.
— Слабаки! — Ольга подула на горячий отвар и храбро глотнула.
Тут же чуть не выблевав кисло-горькое варево. Зажав рот, она заставила себя проглотить чаёк. Иначе жадность замучила бы — где сейчас найдёшь такие травы и ягоды? Эти ведь куплены у знакомой бабки-травницы. Надо, кстати, выйти с книгой в поле. Посмотреть, что здесь растёт. Бабки-травницы — точно не обитают. Хорошо, что энциклопедию по травам купили в прошлом году. Муж настоял. Теперь будет польза.
Каждый думал о чём-то своём, лишь бы не о противном лекарстве. Перед каждым следующим глотком всех снова передёргивало от отвращения, но жидкость постепенно убывала.
— Надо было маленькие кружки брать. — Заметила сама себе Ольга.
— Ничего, — успокоил супруг. — Сейчас отмучились, потом только вечером добавить. Наверно, этого хватит. Но рот лучше прополоскать.
— Угу, — согласилась Ира.
— Сейчас принесу.
Михаил со скрипом разогнулся. Передёрнул плечами — ещё морозило, накинул плед и пошёл на кухню.
— Ты сиди, — бросил он жене. — Мне уже лучше, сам налью.
Ольга прищурив глаза, смотрела на Ирину.
— И что мы угукаем? — Произнесла она, как только Михаил вышел. — Сидит, отбивает мужа.
— Но… Ты же сама согласилась. — Не поняла девушка.
— Как согласилась, так и передумала. — Зло произнесла Ольга.
И тут же поняла, что перегнула палку — настолько несчастной стала девушка. Скукожилась под тяжёлым одеялом. По щеке побежала слеза.
— Не реви!
— Не реву, — хлюпнула носом девушка.
— Мишка идёт, хватит сопли распускать.
Упоминание о Михаиле заставило сесть прямо.
— Да не дёргайся ты, — усмехнулась Ольга. — Ты сейчас и без этого красноносая и красноглазая. Ни один мужчина не поймёт, что ты ревела. Если это настоящий мужчина. А наш — настоящий…
Через секунду до неё дошло:
— Я что? Сказала «наш»?
— Угу, — кивнула Ира.
— Угукает она…
На этом определение позиций пришлось отложить — вернулся Михаил. Прохладная вода вымыла вяжущий горько-кислый вкус напитка. В ожидании, пока лекарство начнёт действовать, все трое уселись рядком на диване. Придвинули стол с горячим чайником, сами оделись в тёплые вещи и сели с книгами. А чем ещё заняться, если болит каждый сустав, а мышцы вялые, как кисель? Гулкая боль в голове, заложен нос, першит в горле — все напасти разом. Ольга, державшаяся до этого на одних волевых — не привыкла она показывать слабость, прислонилась к мужнему плечу. Даже то, что с другой стороны так же прильнула Ира, решила не замечать. Вот выздоровеет — тогда уж они поговорят.
Чтение понемногу успокаивало: сердце билось медленнее, дыхание становилось неглубоким — так меньше закладывало нос. И как обухом по голове: почти одновременно у всех троих выступил пот. Он моментально из отдельных капелек потёк ручьями. Насморк исчез, кислород наконец-то попал в мозг, вымывая туман. Звенящая, кристальная чистота мыслей. Только думать лень. Как и шевелиться. Вроде ничего не мешает, мышцы и кости больше не болят, но желания нет. Так же, как нахлынуло, обильное потоотделение пропало.
— Надо срочно вымыться, пока грязь обратно не присохла. Чур, я первый.
Михаил заковылял в огород. На печи коптильни с некоторых пор постоянно стояли вёдра. Не известно, что будет зимой, но летом здесь жарко: на небе ни облачка, и Солнце светит с утра до вечера. За день пропотеешь и пропылишься так, что в постель ложиться неприятно. Пока мужчина таскал воду в душ, пришла жена, протянула свёрток:
— Ты бельё не взял.
— О! Спасибочки.
— Ты не спасибкай, а мойся быстрее. А то я прям чувствую, как пот коркой застывает. Скоро черепахой стану.
Михаилу потребовалось меньше пяти минут. И то, первые две он ждал, пока отмокнет грязь. Как только мужчина вышел, внутрь нагретого солнцем домика нырнули девушки. Маленькая такая теплица у парней получилась. Полтора на полтора метра, и высотой — два с половиной. Полтора метра — не слишком много, но двоим хватает развернуться. Даже при том, что часть занимает скамья с вёдрами. Они и до этого мылись обычно попарно — Андрей с Ириной, а Михаил с Ольгой.