Спустилась вниз, снова легла на поляне, пытаясь отвлечься от чувства голода. Как назло, лошади особенно смачно хрустели травой. Даже питьё не помогало заглушить урчание в животе. Полный ключевой водой желудок булькал, но просил есть. Ирка с Мишкой, небось, уже по второму разу едят. Голод, наконец, надоумил девушку проверить огород. Жуя зелень, чтобы хоть чем-то набить желудок, она разрыла с краю один куст картошки. Просто из любопытства — насколько та выросла. Клубни уже достигли величины в полкулака. Не очень крупные, копать огород пока рано. Но один кустик для пробы — можно. Надо только запечь. Ольга принялась рыться по многочисленным карманам походного костюма. Через минуту она, улыбаясь, покачивала коробок спичек за хвостик презерватива.
Девушка по-быстрому накидала в кучу валежник, сунула снизу несколько сухих еловых веток, на которых сохранилась хвоя. Разжигая костёр, она подумала о перипетиях жизни. Вот это резиновое изделие изначально предназначалось для предотвращения возникновения жизни. А сегодня спрятанные внутри спички помогают сохранить её жизнь, дав испечь еду на огне. И опять же: сейчас и здесь такие резиновые штучки могут использоваться самыми разнообразными способами, придуманными умными людьми. Кроме одного, ради которого, собственно, презервативы и сделаны. Не нужны они сейчас в такой роли.
Разгорелось. Девушка вернулась к огороду, осторожно вытянула уже подкопанный куст и утащила к месту стоянки. Так и принесла за ботву — корешки у картошки ещё не отсохли. Всё готово, только костёр ещё не прогорел. Кидать в открытый огонь нельзя — картошка обгорит снаружи, но останется сырой внутри.
Голодная женщина нетерпеливо ходила вокруг костра, дожидаясь, когда появятся угли. Наконец, собранные в кучку головёшки позволили спрятать среди них десяток выкопанных картофелин. Ольга накидала сверху ещё дров и снова пошла мерить огород вдоль и поперёк. Даже забралась наверх, чтобы хоть так отвлечься и потерять немного времени. Стадо копытных приблизилось. Интересно, эти тоже идут с запада на восток. То есть, где-то далеко на восходе стада сворачивают и на запад бредут уже по другому маршруту. А волки всё ещё жрут добычу. Вздохнув — не дали забыть о голоде, Ольга спустилась к огню. Надо ещё один костёр развести, чтобы подготовить угли для следующей партии картошки. И надо было об этом подумать заранее. Теперь придётся ждать. Она укладывала шалашик из сушняка, когда сзади раздался хриплый голос:
— А мы подумали, что пожар начался. Дождей ведь нет.
Ольга резко обернулась, хватаясь за нож. На краю леса стояли Ирина и Михаил. После болезни все охрипли, а она ещё не привыкла, вот и показалось, что это кто-то чужой. И только потом дошло, что никто, кроме своих, не может здесь говорить по руссуи. Счастливо улыбнувшись — опасность оказалась ненастоящей, она села на землю. Парочка медленно подошла, расположилась напротив. Михаил подёргал носом, принюхиваясь:
— Печёная картошка. Здорово! А мы тоже не просто так. Ира, доставай!
Та порылась в корзинке, с которой Ольга обычно ходила по грибы (Стырила, зар-р-раза! Тпру, милая, не горячись! Это общая корзина.) Пока женщина успокаивала себя, Ирина вытащила стеклянную банку под пластиковой крышкой, передала её старшей жене. Потом достала и расстелила полотенце, внутри которого пряталась ложка. Ольга открыла банку с булькающим содержимым и аккуратно отхлебнула через край.
— М-м-м… Внуснятина. Ложку давай.
Голод — лучшая приправа. Может, в обычной ситуации женщина скривилась бы от такой готовки. Но сейчас она опустошила банку за пару минут. Теперь она могла думать не только о еде. Например, о том, что оба выглядят, как обожравшиеся сметаной коты. Кот и кошка. Правда, Михаил больше напоминал провинившегося пса, но и от кота тоже улыбка оставалась. Сейчас оба пытались попробовать печёную картошку, которую мужчина только что выловил из костра. Блаженно улыбаясь, они дули на разломленные картофелины. Ольга решила подпортить эйфорию:
— Что, любовнички, напрыгались?
От хмурого голоса Ирина немного потухла, но настроение не испортилось. А вот Михаил совсем скукожился.
— Могла бы я тебя, Миша, простить… Если сегодня повторишь всё, что делал с Иринкой. А лучше — если больше и лучше.
Мужчина аж закашлялся.
— А-а-а… Э-э-э… Ну…