Сок из этого растения оказывает ранозаживляющее действие, поэтому внутрь применяется при язвенной болезни желудка и эрозиях. Отвар показан при заболеваниях желчного пузыря…»
И ещё: Занесено в красную книгу. Вот так-то. Но это там — в красной книге, а здесь наверняка этого добра навалом. Сейчас всего много. Человек пока не разграбил планету. Но уже стремится к этому. Нам тоже придётся как-то менять окружающий мир, чтобы выжить.
— Что говоришь? — Переспросила Ольга.
Михаил не заметил, как стал говорить вслух.
— Да вот, думаю — а зачем мучиться с вырубкой леса? У скалы, которую мы нашли, есть отличное пустое пространство. Там, конечно, не ровная степь. Но ведь нам же не пахать надо, а лопаткой поковыряться. Эй! Гости дорогие! Слышите?
— Чо?! — Донеслось из другой комнаты.
— Если там, с южной стороны горы сделать засеки из деревьев, то никто на наши поля лазить не будет. А размеров нам хватит с лихвой. И ходить недалеко. Полчаса — это немного.
— Ок! Давай завтра об этом.
— Ну, завтра, так завтра, — вполголоса сказал Михаил, обнимая жену.
— Да подожди ты!
— А чего? Я сегодня, между прочим, почти в пасти смерти побывал!
— Да ладно! Тоже мне, дрессировщик на арене цирка.
Ну, вот почему она так? Обязательно надо поддеть! Сам-то Михаил особой остротой языка не страдал. Выработанная с юности защитная система сработала раньше, чем он успел что-то подумать. Нервотрёпка — это опасность, а опасность надо встречать с холодной головой.
— Так, Оля. — Голос мужа не нёс никаких эмоций. — Завтра ведь картошку сажать, а мы ещё не вытащили её. Надо вытащить, перебрать.
Удивительное дело, но Ольга в этот раз не стала спорить. Она не задумалась в явном виде, но на уровне эмоций женщина, наконец, поняла, что условия изменились, и требуется вести себя по-другому. Да, она тоже устала за сегодня — попробуй перемыть весь дом. Пусть и с помощницей. Но двадцатилетняя девушка из большого города — совсем не та помощница. И они это делала в спокойной обстановке, а мужики все на нервах.
— Ми-и-иш, — протянула она. — Поможете мне воду натаскать? Пожалуйста…
Михаил посмотрел на жену. Он уже приготовился заняться картошкой, а его отвлекают. Но жена действительно всё истратила на готовку и уборку — вот что отсутствие интернета делает! Зато, вернулись домой, а тут всё сверкает. Но и воды впритык. Ольга с Ириной днём принесли немного, только чтобы хватило. Впрочем, управились быстро. Вёдер хватало на всех, каждый принёс по три дружка — и вуаля! — баки полны. Потом в четвёртый раз, поставив воду в вёдрах на печь — это для ровности счёта, чтобы всё-всё заполнить. Поддоны с высушенной петрушкой, которые занимали место на печи со вчерашнего дня, пришлось убрать, чтобы потом отжечь — трава так присохла, что отскабливалась только вместе с копотью.
С водой закончили, теперь уж хватит надолго. А как просто было до переноса: включил насос — и баки полные. Теперь так и придётся ручками. Старый насос остался на той стороне вместе с колодцем, другого насоса нет. Впрочем, электричества тоже нет.
Больше всего жалко баню и новую теплицу. С баней-то ладно, хоть не сразу, но построят. А вот новенькая теплица из поликарбоната — её уже не восстановить, пока не научатся делать листовое стекло. А до этого ещё далеко — нереально такие вещи задумывать, имея всего четыре пары рук.
— Ми-и-иш…
Мужчина пока говорить не хотел, хотя и развеялся, таская воду. Он только вопросительно поднял брови.
— А может, не всю картошку садить? Надо же что-то есть, пока мы не научимся охотиться.
Михаил задумался. Ситуация с продуктами действительно скользкая. А это «мы» очень согрело душу.
Не получив ответа сразу, Ольга привела самый веский довод:
— Ты ведь и сам очень любишь картошку в любом виде. Как проживёшь?
— Ок! Тогда перебираем основательно. Больную на еду сразу. Крупные клубни режем — жопку, где глазков нет, мы и сами прекрасно съедим.
Через час вся картошка уже ждала сортировку на мощёном резиной дворе. Михаил браковал любую болезненную картофелину. Очень не хотелось, чтобы новый урожай страдал от какой-нибудь парши или фитофтороза — лечить нечем и можно заразить всю картошку на веки вечные. Явно больных корнеплодов получилось почти четверть. Потом ещё четверть поступила на еду в виде обрезков. Обычно картофелина имеет несколько глазков, и все они прорастают с одной стороны. Можно от крупной спокойно отрезать ту часть, где ничего не прорастёт — питательных веществ хватит из половины или четверти большого корнеплода. Резали и сразу же макали в древесную золу, чтобы срез не сох, и получалась корочка.