Звуки отражались от близко стоящего леса, возвращались и снова отражались — уже от стены дома. Получалось прикольное трёхголосое пение. Мишка решил, что орать — это весело, и тоже завыл и загавкал.
— Этот вопль у нас песней зовётся! Понял, блохастый?
— Этот вопль у нас свинством зовётся! — Послышался из окна голос жены. — Чего спать не даёшь?
— А зачем окно открыла? Не открыла бы — ничего не услышала.
— Вообще-то, я только сейчас открыла. Ты в курсе, что можешь перекричать гудок автомобиля? Я серьёзно. Как-то у дороги кто-то дудел, и я не слышала. И Мишку кое-как слышно, когда гавкает. А тебя слышно великолепно. Так что заткнись и не мешай трудовому народу спать.
— Пошли, Мишка. Не любят здесь культурно отдыхать.
Делать так рано нечего. Пилить деревья следовало вдвоём. Ради безопасности, да. А других занятий нет. Михаил встал, как вкопанный. Он же два дня не проверял солнечные часы! Тоскливо скрутило низ живота. Как он мог забыть. Всего лишь надо около полудня забраться наверх и поставить чёрточку, а он пропускал. А если упустил самый короткий день? Сегодня! Сегодня же отметит. Если завтра тень будет длиннее, значит, они пропустили день летнего солнцестояния. Он тогда был вчера, позавчера или сегодня. Загадав, чтобы завтра тень была короче сегодняшней, он строго-настрого внушил себе сделать перерыв перед полуднем. Часы тикают, показывая примерное время. Ещё направление на юг есть, будем прикидывать время по нему.
Побродив по округе, Михаил вспомнил одно занятие, которое можно делать в одиночку. И такое дело забывать не следовало. Это заготавливать мясо.
Он освободил коптильню. Готово — не готово, но надо продолжать. Загрузил следующую партию и раскочегарил топку. Немного позже можно подкинуть сырые ветки, пусть коптит. А пока поставил кастрюльку-чайник. Все проснутся, а чай уже горячий.
Он как раз налил кружечку и отколупывал мясо от одного из готовых кусков, когда потянулись остальные. Солнце уже поднялось над горизонтом, но здесь, в глубине, утренняя роса пока держалась. Дрожа от холода и влаги, каждый подходил и грелся у тёплой печки. Потом наливал горячий густой чай и окончательно просыпался. Первой показалась Ирина. Потирая плечи, она с отвращением смотрела, как Михаил отрезает крохотные кусочки — не больше ногтя, и отправляет их в рот.
— Ты чего, уже мясо ешь? С утра?
— Я не ем, а проверяю качество! — Мужчина важно поводил указательным пальцем. — А вообще, я давно встал, уже раз восемь проснуться успел.
— Это точно, — подтвердила Ольга, тоже пристраиваясь возле печки. Обе надели зимние куртки и штаны — так мёрзли спросонья.
— Вам не слышно было с другой стороны дома, но орал он знатно. Кстати, с добрым утром.
— О, точно. — Сообразил супруг. — С добрым утром.
— С добрым… — Пробурчала Ира.
Жена налила чай и подошла к столу, примеряясь ножом:
— Дай-ка и я попробую…
— Как вы можете есть с утра? — Ирина продолжала хмуриться, глядя на супругов.
— А ты чаёк попей! — В голос ответили те.
Ира решилась и всё-таки глотнула ароматного напитка. Горячая волна прокатилась по пищеводу и взорвалась в животе. Организму как будто не хватало этой маленькой порции энергии. Кровь моментально разогрелась и помчалась по жилам, пробуждая мышцы, а главное — мозг.
— Уфф! А дайте-ка, тоже попробую. — Попросила она нож у супругов.
Парочка только улыбнулась.
Последним выполз Андрей. Оглядев хмурым утренним взглядом троих соплеменников, весело что-то обсуждавших, он проделал те же процедуры: постоял у печи, налил чая, хлебнул, после чего уже смог общаться на равных.
С приходом Андрея завтрак перешёл в последнюю фазу. Как только все окончательно проснулись, то разбрелись по делам. Девушки занялись муторной работёнкой, которой занимались все женщины каменного века — обработкой шкур.
Проверив качество вчерашнего мездрения, они поняли, что накануне сильно халтурили. Требовалось повторить. Только сначала подготовить раствор для следующего этапа — дубления. Веток для копчения приволокли достаточно, оставалось их запарить. Это не вопрос. Вопрос в другом — где это делать? В чём? Бочка и бачок уже заняты. К тому же, исходя из размеров шкур, нужна ёмкость не меньше бочки. Пришлось обращаться к мужу — а вдруг найдёт ещё одну.