— Значит, лунный календарь — неудобный? — Спросила Ира.
— Арабы жили в полупустынях. Пасли там коз. Там смена сезонов неактуальна. А вот у нас, кто бы ты ни был, очень привязан к этому.
— Подожди… Подожди… — Андрей поднял перед собой ладонь. — Это земледельцам важно было знать о начале весны-осени. Правда, мы опять влезаем в это ярмо. Для охотников-собирателей сезоны… Упс! Да, здесь, у нас — сезоны важны.
— Да-да, миграция травоядных, ягоды тоже по сезонам. А насчёт ярма… Проблемы появилась не тогда, когда человек освоил земледелие, а когда из-за избыточного продукта стало выгодно рабство. Согласен?
— Пожалуй… Но мы снова ушли от темы. Что по календарю предлагаешь?
— Первое. Надо решить окончательно — а нам нужно вообще слияние солнечного года и лунных месяцев?
Товарищ согласился:
— Допустим, Луна не очень стыкуется. Тем более, что сам сказал — лунные циклы нестабильны. Пусть в будущем астрономы с ней разбираются.
— А ещё есть несколько планет, которые видно невооружённым взглядом. Их еще древние греки заметили, вроде? У планет свои маршруты. И что, их тоже в календарь вносить?
Девушки кивнули его рассуждениям. Михаил продолжил:
— Второе. Как бы мы ни старались, но четыре точки всегда попадают в солнечный календарь из астрономии. Четыре точки на земной орбите. Это два равноденствия и два солнцестояния. Значит, надо делить год на четыре части. Первым числом ставить начало сезона. А уже внутри этих сезонов придумывать что-нибудь поменьше: месяцы или недели разной длины. Коммунисты пытались ввести пятидневку, потом шестидневку. Как итог: смирились и слились. Потому что весь цивилизованный мир живёт пусть по неудобной, но привычной семидневной неделе с фиксированным церковным выходным.
Ольга решила подвести итоги:
— То есть, по новому календарю (который, кстати, ещё не доделан), сегодня второе число лета? Хотя, на самом деле лето началось раньше.
— Так ведь первое июня тоже не начало лета. Наглядно переход сезонов виден везде в разное время, в зависимости от широты.
— Ну, хорошо. Пусть называется летом. Весна у нас тоже наглядно видна не в марте, как по календарю, а уже в апреле или даже в мае.
— Да, в апреле ещё снег лежит. И на майские пикник устраивать можно только в тёплых куртках. Мне в детстве всегда странным казалось, как на картинке маёвка коммунистов нарисована: сидят в рубашках на зелёной травке. Только потом стало понятно, что в центральной России гораздо теплее.
Андрей поискал чистое место, прилёг после обеда, и уже оттуда сказал:
— Допустим, с первым числом в начале сезона я согласен. Это логично. Наверно, можно даже обозначить это как праздники. Тоже удобно. Ведь получается очень неровное число. Год — и то дробное число. А сколько там дней в сезоне получается?
— Ну, подели 365 и 2425 после запятой на четыре. — И тут же вскинулся. — Подожди… Подожди… Да! Вспомнил! 2427 после запятой. Там около 90 дней в сезоне получается.
— А это важно? — Усмехнулся Андрей. — 2425 или 2427 после запятой?
— Через десять тысяч лет будет важно. Так оценивается точность григорианского календаря. У него разница с реальным годом секунд десять. У юлианского — десять минут.
— Это что же? Изменение високосного года в начале века даёт такую разницу? — Удивилась Ирина.
Михаил только развёл руками.
Ира нашла острый камушек и принялась что-то чертить у себя под боком. Через минуту озвучила:
— В сезоне получается 91 день и ещё около трети. Сейчас посчитаю, сколько точно и сколько это в часах и минутах.
Девушка снова принялась черкать камушком. Известняк на известняке оставлял хоть и плохо заметную, но всё-таки более светлую черту.
— Получается, мы вернулись к тридцатидневному месяцу. — Заметил Андрей. — И ещё одному дню. «И ещё около трети». — Процитировал он подругу. — Значит, сделаем первое число праздничным. Четыре праздника в год. Но куда эту треть девать? Получается очень жуткое нагромождение исправлений. В обычном календаре мы добавляли один день раз в четыре года. А как эту треть…
— 7 часов 27 минут! — Крикнула Ирина. — И ещё секунды какие-то…
— Как эти семь с половиной часов втискивать четыре раза в год?
— Не надо втискивать, — покачал головой Михаил. — Точно так же, как прибавляем один день в четыре года.