— Да кто его знает! Ладно, пусть ещё полежат. Пойдём, дрова сложим. Мы уже начали, да твой моего увёл… Блин, ну, я сказанула! Как про гомиков.
Ольга ухмыльнулась.
— Так, Оля, — под крышей Ира вернулась к предыдущей теме. — Что там Ми…ша заикался о твоих ночных разговорах?
Девушка не знала, можно ли при Ольге называть её мужа «Мишей» и стопорилась на этом месте.
— Да ладно! Не бери в голову. Бери в рот… Щютка!
Ирина закашлялась:
— Ну, и шуточки у тебя.
— Лучше скажи: Андрей он как? Хорош в постели?
— Так-так-так! Уж не решила ли ты в отместку отбить у меня жениха?
— Почему отбить? Так… Поменяться. А всё же — как он?
— Ну-у-у… По крайней мере, он опытнее тех двух одногодков, что были до него. Ты признаешься или нет?
— Не-а! Сама ещё не решила. То есть, для племени лучше, чтобы получилось как можно больше детей. Причём, от разных пар. А у нас комбинаций всего две.
— Четыре, — поправила Ира.
— Как это?
— Считай: ты и Миша, я и Андрей, потом ты и Андрей. И… Я и Миша.
Последний вариант Ира назвала с улыбкой до ушей.
— Брррр! — Ольга помотала головой. — Не путай меня. Вот есть вариант — как сейчас. И второй вариант — когда поменяемся.
— «Когда»? Значит, уже решила? — Решила надавить Ирина.
— Ничего я не решила! Но стало любопытно. А любопытство, оно сгубило…
— Кого?
— Кошку! Ты что, не слышала пословицу?
— Нет. Как-то мимо ушей проскочило.
— Любопытство сгубило кошку. — Процитировала Ольга. — Точно не слышала?
— Мы росли в разных концах страны. Конечно, поговорки тоже разные.
— Ну, и ладно. Но мы, женщины — те ещё кошки. Согласна?
— Наверно…
За странным разговором закончили с дровами и вернулись в дом. Больше особых занятий не было. Разве что ужин приготовить, но это можно позднее. Обе, не сговариваясь, подошли к серванту в поисках досуга. За стеклом хранилось самое большое богатство всех времён и народов — книги. Хозяева, пока не перешли на электронику, загромоздили весь сервант в два слоя. Ещё на полках по всему дому стояло. Всего получалось томов четыреста, если не больше — не считая журналов, сваленных в подвале. Потом как-то охладели, часть книг раздали, оставив только справочники с учебниками и самых любимых авторов. Былое богатство похудело раза в два, но по нынешним временам — всё лучше, чем ничего.
Ира провела пальцем по корешкам: Пешков, Белянин, Звягинцев, Устименко, Никитин, Олди, Перумов, Головачёв, Стругацкие. И ещё десятки имён. Поразительное разнообразие направлений фантастики. Иностранные стоят отдельно: Желязны, Азимов, Спрэг де Камп, Урсула ле Гуин. Эти явно изданы или в советское время, или сразу после него — настолько старые. Девушка вытащила красный томик в потёртой матерчатой обложке. Число «24» и надпись «Библиотека современной фантастики» говорили, что где-то есть ещё куча томов. Но на полке стояла только одна такая книжка. На передней обложке информации прибавилось, но немного — внутри круга стояли имена: Альфред Бестер и Гарри Гаррисон. Занятно, что нет названий произведений, как обычно делают. Ирина перевернула корочку. В нос пахнуло сладким запахом старых книг. Через несколько листов нашла почти выцветший штамп.
— Из библиотек книжки тырите, значит. — Шутливо укорила она.
— Ты посмотри, какая именно библиотека.
Девушка присмотрелась к экслибрису.
— Ого! Это же наш город. Привет из прошлого?
— Потому Миша не стал её никуда сдавать. Да и смысла нет — высылать через полстраны. Книга оказалась в багаже случайно, приехала сюда, а потом уже поздно как-то дёргаться. И тогда, и сейчас бандероль стоила бы дороже самой книги.
— Почему же. Сейчас это, наверно, раритет.
— Всё равно библиотека не заплатила бы, а продавать коллекционерам он не захотел. Привет из прошлого, как ты правильно сказала.
Девушка уже не слушала — открыла первое произведение и плюхнулась на диван. Автора она знала, но «Неукротимую планету» не читала. Про второго же писателя, то есть — первого, указанного на обложке, даже не слышала. Оставила знакомство с Бестером и его «Человеком без лица» на потом.
Ольга же выбрать не могла. На память она не жаловалась и, в отличие от мужа, не могла по несколько раз перечитывать книги или пересматривать фильмы. Слишком хорошо помнила каждую деталь. Если только совсем старое взять, что читала ещё в школе. Урсулу, например. Или вообще женский роман, несколько штук которых завалялись случайно. Нет, там всё понятно и немного скучно. Лучше Ле Гуин. Простенькое издание времён перестройки — мягкая обложка, серая бумага. Что здесь? «Слово для леса и мира одно». Надо же, не читала. Ольга пристроилась рядом на диване, погружаясь в выдуманный мир планеты без морей, равнин и других видов ландшафта.