— Их с такой же лёгкостью выломает и поднимет крышу вместе с ними. Сырое дерево знаешь сколько весит!
— Но эту просто сломало. Крыша на месте. — Он показал на место, куда попало дерево.
— Эти не с краю. То есть крышу вспучило, но не более того. Край перевесил, не дал подняться высоко. А потом плаха не выдержала.
Михаил ходил вокруг ствола, задрав голову. Если подпереть снизу, то может, конструкция и выдержит. Можно вот эти плахи взять, выломанные из пола падением сосны. Мужчина наклонился и потянул толстую доску — примерить…
— А разве обязательно оставлять этот кусок крыши? — Заметила Ольга.
Девушки оставили дела и тоже рассматривали место действия. Михаил посмотрел на жену, поднял взгляд на крышу. Снова на жену. В пробитой голове сложился паззл.
— Ты права. Какая разница. Всё равно этот участок ремонтировать. Ну, немного больше сделать надо будет. Андрюха, пошли работать! А вы, девушки, может, сходите на скалу? Часики заведёте. Пожалуйста.
— Ладно, — согласилась Ольга. — Сходим.
С инструментами снова поднялись на крышу. Быстро вскрыли весь угол, куда попал «снаряд». Железо порвало и покорёжило. Теперь вряд ли получится на место поставить. Доски тоже почти все на дрова — в основном щепки остались. Ещё раз проверив наличие отсутствия гвоздей, Михаил взялся за пилу. Работать придётся на вытянутых руках — встать в удобном месте просто негде. Мужчина примерился, и понял, что пила перетянет его прямо в дыру. Но и возиться ножовкой, по полчаса распиливая каждую плаху, очень не хотелось.
— Возьми меня за пояс и тяни.
Кое-как, вкривь и вкось отпластал одну плаху. Потом перешли и повторили с другой. Отпилили обломки двух сломанных.
— А с той стороны ты пилить не будешь что ли? — Рука Андрея показала на крайнюю слегу, на которой коромыслом висели отпиленные доски.
— А зачем? Сейчас отогнём, нам хватит.
Плахи почти не провисли — с внешней стороны крыши они торчали ещё на метр, компенсируя собственный вес. К тому же, очень уж большими гвоздями их когда-то пришили. За многие годы гвозди проржавели, распухли и теперь сидели намертво. Когда парни перекинули верёвку и повисли, удалось сдвинуть ещё на десять-пятнадцать сантиметров. А потом, как они ни прыгали — конструкция только пружинила.
— Фух! Да чтоб тебя! — Михаил со злостью швырнул конец верёвки в стену.
Озарению, как всегда, не хватало малюсенького намёка.
— Ха! А ну-ка, берись. Сейчас мы её…
Чтобы прокрутить доску на гвозде, как на оси, пришлось снова подниматься на крышу и накидывать петлю на конец плахи. Иначе длины верёвки не хватало. При высоте больше четырёх метров надо отойти на десять-пятнадцать, чтобы угол получался более-менее вдоль, а не вниз. Пришлось перелезть через поваленные деревья, чтобы потянуть в нужном направлении. Наконец, раздался щелчок, и с жутким скрежетом плаха провернулась. Теперь, вырвав гвоздь из гнезда, удалось даже опустить конец доски. Это уже не имело большого смысла, ведь с траектории падения ствола они убрали. Впрочем, с наклонённой плахи петлю снимать удобнее. Минут через двадцать обе доски висели параллельно.
Михаил присел на скамейку:
— Давай, отдышимся и за дерево примемся.
— Я тут подумал… — Андрей пристроился рядышком.
— Понравилось?
— Что?
— Ну, думать.
— Да, ё…! Попался на старую шутку. — Заржал Андрей. — Но, блин, действительно, ты нашёл время шутить.
— Ладно, извини. Что там тебе понравилось?
— Миха! А в лоб?
— Нельзя, вообще инвалидом сделаешь. Или вы с Ольгой сговорились?
— Блин! Так можно препираться до бесконечности. Короче, у нас ведь эта штука, чтобы толкать, только одна?
— Трелёвочная вилка? Да, надо ещё одну сделать. Охохонюшки! Пошёл я тогда.
Михаил «со скрыпом» разогнулся и отправился искать — что бы такое насадить на конец жерди, чтобы не соскальзывало со ствола дерева. Рыться долго не пришлось. Современные лопаты имеют поразительное свойство — лопаться поперёк. Сталь такая, что ли… На той неделе, сажая картошку, сломали один штык. Его и насадили. Только вырезали дополнительные шипы с помощью диска от болгарки, насаженного на точильный круг. Заодно и у старого орудия углубили прорези. Поразительно, но обе вилки получили одинаковые наконечники. Такая, видно, судьба у лопат.
Кровля проседала, ботинки скользили, но дерево стояло на месте. Парни уже несколько раз отъехали, пытаясь оттолкнуть ствол. Михаил в раздражении бросил вилку, та загремела по железу, выгибаясь синусоидой. Еле успел поймать, пока она не свалилась вниз.