Ветки приходилось выбирать и срезать по одной. Некоторые выросли слишком кривые, некоторые — слишком короткие. Зато охапку вязали в считанные минуты. Размер взяли на глазок: длиной на размах рук и диаметром в один обхват. Собрали, затянули ремни… И никто не смог её поднять. Только вдвоём парням удалось приподнять вязанку. Всего одну. А по плану для плота требовалось шесть.
— Примем за то, что я с натугой поднимаю сорок-пятьдесят килограмм. — Михаил привалился спиной к злополучной фашине. Допустим, ты тоже можешь поднять столько же. В среднем деревяшка поднимает из воды половину своего веса. От влажности и сорта древесины зависит. То есть, нам ещё одну надо, и плот сможет поднять одного человека.
— А больше нам не надо.
— Но на всякий случай сделаем три фашины. На эту угробили часа два. Закончим вечером. А полностью плот соберём, хорошо, если к закату.
Так и получилось. Второй этап, сборка решётки — тоже заняло немало времени. Надо отпилить жерди одинаковой длины, для поперечин вырубить ложбинки, потом связать — получалось несколько десятков соединений. И последнее — собрать всё вместе. Закончили, когда солнце почти достигло горизонта. Следовало поторопиться, пока не выползли ночные хищники. Для скорости передвижения оставили всё на месте, даже тачку. Если о чём-то завтра вспомнят, то наверняка смогут принести. К лесу подошли в красных лучах заката. Солнце ещё наполовину торчало над горизонтом. Этого времени хватило, чтобы добраться до дома. Хотя в лесу пришлось пробираться фактически на ощупь — солнечный свет почти пропал.
Утром, несмотря на хромоту Михаила, пришли к озеру ещё сквозь остатки тумана. Вышли на берег, подняв тучу местных чаек-гагарок. Выкинутые недавно в воду потроха привлекали кучу рыбы. А на рыбу слетались птицы. Они некоторое время надоедали парням криками, кружа над головой. Но поняв, что люди здесь надолго, улетели к другому берегу.
Скинули штаны с обувью и, дрожа от холода, потащили плот к воде. Нести его на руках не получалось. Пришлось кантовать, поднимая то один край, то другой, и занося его ближе к воде. Вскоре от парней пошёл пар, а зайти в прохладную воду даже стало приятно. Хотя ещё двадцать минут назад каждый содрогался от такой мысли. В воде стало легче тащить, но конструкция слишком сильно проседала и ещё долго царапала дно. Только окунув причиндалы, смогли дотянуть плот до того места, где он мог принять груз.
— Так, ты держи тот край, а я полезу. — Сказал Михаил.
— Почему ты? — Возразил друг.
— Я придумал — мне испытывать. Держишь?
— Да, — Андрей упёрся сверху в вязанку.
Михаил кое-как сумел поднять ногу до уровня пояса, на котором колыхалась палуба. Плот осел до дна, задирая противоположный конец.
— Держи!
Михаил на четвереньках прополз в центр конструкции. Плот обрушился обратно в воду, восстанавливая равновесие. При этом волна чуть не сбила Андрея, а водой, поднятой затопленным концом, залило обоих мужчин.
— Нарекаю тебя «Щукой»!
Торжественно говорить, стоя при этом на четвереньках — это трудное занятие, но Михаил очень старался. Он попытался встать на ноги и тут же упал обратно — плот задрожал и заходил ходуном.
— А почему «Щука»?
— Потому что под воду ушла. Подводная лодка получается. Где-то я ошибся в расчётах.
— Тогда уж «Наутилус». — Предложил Андрей.
— Не тянет эта херь на «Наутилус», — возразил друг. — «Щука» — это маленькая подлодка класса Щ. Так что буду я капитан «Щуки»… Слушай, мне надоело так стоять, как гордый лев!
— Так поднимись, — искренне удивился замполит.
— Не могу. Сразу начинает колбасить. Может ты того… К берегу дотащишь?
— Ладно…
Через минуту передняя фашина процарапала дно, подняв новое облачко мути. До берега оставалось ещё несколько метров. Пришлось прыгать в воду, которой здесь по колено. Плот, освобождённый от груза, всплыл и попытался убежать.
— Держи!
Оба мужчины уцепились за раму и вытянули конструкцию как можно дальше, где он благополучно лёг на песок. Михаил посмотрел на тени, определяя время.
— Да, уж! Вроде сделали всего один заезд, а времени почти час потеряли.
— Давай передохнём, и теперь я попробую поплавать.
Через пять минут, погревшись на утреннем солнышке, парни вернулись к плоту. Андрей, прихватив длинный шест, ступил на палубу и прошёл к середине. Понаблюдав до этого за эквилибристикой друга, он приготовился к тому, что плот начнёт брыкаться. Но тот пока стоял твёрдо. Михаил положил на решётку одну вершу. Поводок от неё оставался на берегу. Можно отчаливать.