Продолжил уже по дороге к волчьему логову:
— Тебе лучше думать, что это собаки. Очень строгие собаки, охраняющие спецобъект. Ты ведь не боишься собак?
— Таких, которые охраняют спецобъекты? Конечно боюсь!
— По-другому никак. Думать, что это комнатные таксы, всё-таки перебор. Хотя, про такс неверно выразился — они всё-таки охотничья порода. О, а вот и попрошайки. Можно потренироваться на них.
Пока щенки крутились рядом — один особенно нагло лез, Михаил делал последние наставления:
— Запомни: не показывать страх, даже не потеть. Это щенки. Могут полезть кусаться, но они играют. Хотя кусать себя не давай — без руки останешься. То есть, ты должна быть быстрее и сильнее их. Готова?
— Вроде…
— Говори: «я готова».
— Я готова… Вроде.
— Ох уж… Всё равно начнём. Чук! Гек!
Такими незамысловатыми именами он сначала хотел обозвать медвежат. Но когда выяснилось, что одна из них — девочка, то медвежата остались безымянными. А парочка прикольных имён пригодилась сейчас.
То, что знакомство Ирины началось с менее опасных волчат, даже хорошо. Другим приходилось сразу начинать с волчицы. Особенно тяжело пришлось Андрею — он стал вторым человеком, которого она увидела. Пришлось снова успокаивать взбудораженную хищницу. Но справились оба: Андрей не показал страха, а волчица приняла кусок мяса. На Ольгу хищница реагировала уже спокойнее. А Ирину вообще встретила скучающим взглядом.
«Как же вы меня достали», — говорили её глаза. — «Ладно, что там у вас вкусненького?»
Проглотив подношение, она обнюхала руку девушки и снова легла под кустом. Принятие в стаю состоялось. Завтра предстояло узнать — насколько хорошо все перезнакомились.
Вернулись домой, где уже ждал ужин и «успокоительное» для Ирины.
Михаил снова попытался вспомнить: сколько же провозились с коптильней? И не смог — сбился со счёта. Забыл хоть как-то отмечать дни. После такого прокола, грозившего сбоем в датах, решил, что пора вести записную книжку, в которой кратко отмечать события. На полноценный дневник губы не раскатывал — до собственной бумаги далеко и долго. Вернувшись от волков, порылся в столе и на полках, но всё-таки нашёл то, что искал — подарочные записные книжки. За многие годы накопилось. Дарили по всяким праздникам и событиям. Не всегда, конечно, это были ежедневники. Вон, пять кружек стоят с логотипами компании, и даже одна чайная пара. Ручки, блокноты, значки — чего только не валялось в самых неожиданных местах. У жены тоже подобное скопилось. Жаль, пару ежедневников уже исписал. Но ещё три осталось. Если записывать одну — две строки в день, то хватит надолго. Весь вечер просидели, вспоминали день за днём, с момента перехода. Постепенно восстановили ход событий. Никто не ожидал, что они здесь уже больше месяца. Получалось 36 дней: 27 после солнцестояния и до него ещё девять.
— Раз уж мы засели по вопросу мемуаров, то предлагаю вернуться к теме нового календаря. — Михаил отпил чай, заваренный из местных трав, и скривился: — Надоело. Может, кору ивы или осины попробовать? Или вон, у берёзы есть внутренний слой коры. Говорят, чукчи его хавают.
— Мы попробуем, — кивнула Ольга одновременно с Ириной. — Что по календарю?
— По календарю… Благодаря нашему главному вычислителю, — кивок в сторону девушки, — мы узнали, что сезон равняется девяносто одному с копейками дню. Что красиво делится на три месяца по 30 дней. Плюс праздник перед новым сезоном…
Мужчина снова отхлебнул из чашки, поморщился, но от темы не ушёл:
— Либо некрасиво делится на три месяца по 28 дней и кривую неделю. Кривую, потому что они в разные сезоны будут отличаться. В чем для нас разница между двадцатью восемью и тридцатью — понимаете?
Ира подняла руку, как в школе, и продолжила после кивка вождя:
— Двадцать восемь — это четыре недели по семь дней. Привычный месяц. А тридцать — это пять на шесть. То есть: либо шесть пятидневок, либо пять шестидневок…
— Спасибо…
— Но я ещё хотела сказать, — перебила Ирина. — По солнцестояниям и равноденствиям.
— Да?
— Все ли помнят точные даты?
Она оглядела остальных, но все стушевались. Тогда гордо продолжила:
— А точных дат нет! Каждый год в каждом сезоне даты колеблются от 20 до 22 числа соответствующего месяца. Это постоянно меня в детстве бесило. Почему нельзя установить точную дату? Видимо, нельзя. Как раз из-за того, что в году неравное количество дней. Но интересно не это…
Ирина смочила пересохшее горло и продолжила:
— Интересно, что от весны до осени дней больше, чем от осени до весны. Это я уже здесь пересчитала.