Апофеоз — два ряда острых кольев, вбитых в шахматном порядке у подножия склона. Переночевали на краю леса — не стоило терять с утра час на ходьбу от дома до точки. Продрогли, зато спать расхотелось с самого раннего утра.
Вот показалось общее стадо. Ожидали, выглядывая из-за края обрыва. Впереди свиньёй, как это построение называли советские историки, шли несколько десятков шерстистых носорогов. Насчёт шерсти оставалось непонятным, почему её нет, как показывают на картинках про доисторическую эпоху. Возможно, это летняя линька, и сейчас шерсть не такая густая и длинная. Зато знатное украшение занимало законное место. Рядом с длинным рогом торчал маленький — примерно как у современного носорога. Живые бэтэры пёрли напролом, а за ними скромно ужавшись до плотности нейтронной звезды, шагали лошадки. Почувствовав, что слева стена леса пропала, табун растёкся по долине, приступая к завтраку. Что же, всё идёт по плану. Постепенно лошадки должны подойти ко входу в воронку. Но к этому времени они уже должны бежать сломя голову. Иначе ничего не получится. Поэтому стоило поторопиться.
Пора переходить собственно к загону зверя. С утра ждали на этом месте, чтобы не упустить случайные изменения ветра. С волками требовалось пройти именно с подветренной стороны от табуна, обогнуть его и оказаться между основным стадом и теми особями, которых собирались отсечь. Поэтому ждали до последнего момента. Второму отряду всё равно, куда дует ветер. Запах человека тревожный для животных, но пока не ужасен. От него они не станут мчаться сломя голову.
Михаил ещё раз проверил направление ветра.
— Всё, я пошёл. Как договаривались, я с волками в эту сторону, а вы — там.
— Да поняли мы, — буркнул зам.
— Ну, ни пуха, ни пера!
— К чёрту!
— Мишка, рядом.
Перехватив удобнее копьё, вождь трусцой направился в обход табуна. Травоядные поразительные животные. Боясь хищников, они одновременно ходят у тех под боком. Это много раз показывали в различных передачах о дикой природе. Опасаясь, что табун может влиться обратно под защиту мохнатых единорогов, Михаил сделал крюк в пару сотен метров. Этого должно хватить, чтобы лошади не видели и не чуяли их. Осторожно ступили в щель между лошадьми и мохнатыми тумбочками, как обозвал их Андрей. Если что-то пойдёт не так, то их легко затопчут или насадят на костяное копьё. Пожалуй, досюда хватит. Если шугануть здесь и сейчас, то лошади побегут в сторону леса. Там их должны испугать трое людей, крича и зажигая огни. Лошади испугаются ещё больше, побегут обратно, но уже под углом, стараясь не попасться волкам. Потом должны заметить стену и побежать вдоль неё. А там уже: верёвка, обрыв, кол.
— Ну, давайте, ребята. Мишка, голос!
И завыл сам: подняв голову, свободно, во всю мощь лёгких, как уже давно мечтал, но стеснялся. Вой — он идёт не от голосовых связок, те и сорвать можно по дурости. Вой рождается где-то в районе диафрагмы. Человек, пёс и волк выдавали руладу за руладой. Волчата, пока неспособные на подобные звуки, подтявкивали понемногу.