Взгляд служащего метался между нами. Он, наверное, задавался вопросом, не поссорились ли мы только что с любовником.
Неа. Определенно, не любовники.
Он закончил регистрацию, и мы с Кэшем и ключами от номеров в руках направились к лифтам.
Я потянулась к кнопке, он тоже, и наши пальцы одновременно нажали на стрелку вверх. Это было не более чем простое прикосновение пальцев, то, что мы делали сотни раз — тянулись за пультом, включали свет, доставали ключи, — но Кэш отшатнулся от меня, как от прокаженной. Неужели мое прикосновение было таким отвратительным?
Металлический привкус крови снова наполнил мой рот, когда я снова прикусила щеку. Но я не стану плакать, только не при Кэше. Как бы мне ни хотелось обвинить его в этом, это была моя вина. Я слишком далеко зашла. И если быть честной с самой собой, ничего этого не случилось бы, если бы я не зашла слишком далеко со своим сердцем.
Мы зашли в лифт, заняв противоположные концы кабины. Два этажа показались мне одиннадцатью, а двери открывались слишком медленно.
Кэш протиснулся сквозь них, как только двери открылись достаточно, чтобы вместить его широкие плечи. Он повел меня по коридору с сумками в руках, а я последовала за ним, не сводя глаз с темно-бордового с золотым узором ковра.
Он поставил мой кожаный чемодан цвета карамели рядом с моим номером и, не сказав ни слова, исчез в своем собственном.
Слезы застилали мне глаза, затуманивая зрение, когда я вставляла свою карточку-ключ в щель. Глупый огонек замигал красным. Я сделала это снова. Снова красный.
— Давай, — прошептала я.
Наконец, с третьей попытки, когда скатилась первая слезинка, замигал зеленый огонек, и я протиснулась внутрь. Как только за мной закрылась дверь, я уронила чемодан на пол и закрыла лицо руками. Я стиснула зубы, сдерживая рыдания, но делать это было все труднее.
Почему мы ссорились? Мы никогда не ссорились. Почему он не мог позволить мне отправиться в это путешествие одной?
Я бы вернулась домой, и все было бы хорошо. Я бы подняла тему переезда после того, как мне действительно было бы куда пойти. Потому что сейчас мы вернемся домой и будем ходить вокруг да около, пока я собирала бы вещи для отъезда.
Сделав глубокий вдох, я выпрямилась и закрыла глаза. Это была всего лишь небольшая заминка. Сегодня было тяжело. Завтра будет лучше. Я шмыгнула носом и бросилась в ванную, чтобы высморкаться и вытереть глаза. Затем я встретилась взглядом со своим отражением в зеркале.
— Ты в полном беспорядке. — Я посмеялась над своим отражением. Мои волосы были собраны в пучок, потому что я не вымыла их утром. Нос распух, а глаза покраснели. Завтра я проявлю немного больше заботы.
Я вышла из ванной, планируя позвонить домой и проверить, как дела. Я потрачу пару часов впустую, дам Кэшу немного остыть, а потом пойду в его номер и приглашу его на ужин, где извинюсь и попрошу у него прощения.
Он все еще был моим другом.
Я рылась в сумочке, когда раздался стук в дверь. Я замерла, не уверенная, что хочу открывать. Без сомнения, это был Кэш, но если он увидит меня, то поймет, что я плакала.
Он постучал снова. Он продолжал стучать, и не было смысла откладывать мои извинения.
Я пересекла номер, дважды посмотрела в глазок, затем открыла дверь.
— Извини…
Прежде чем я смогла закончить, он широким шагом вошел в номер. Его руки коснулись моего лица, его ладони обхватили мои щеки.
И тут Кэш, мой лучший друг, поцеловал меня.
Глава 7
Кэш
Почему это не было неловко?
Ведь должно было быть. Поцелуй с Кэт должен был развеять все иллюзии о том, что между нами есть химия. Этот поцелуй был испытанием. Я пришел сюда из своего номера, чтобы доказать, что между нами нет искры. Что может быть лучше для того, чтобы окончательно затолкать Кэт во френдзону, чем поцеловать ее и почувствовать себя неловко?
Вот только неловко не было. Не было никаких сигналов тревоги о том, что это неправильно. И уж точно не было никакого желания останавливаться.
Розовые губы Кэт были мягкими и податливыми. Ее лицо было идеальной формы для моих рук, и когда я лизнул ее губы, она ахнула и позволила мне проникнуть языком внутрь.
Черт возьми, у нее был приятный вкус, как у сладких персиков и мяты.
Я провел нас обратно в номер, и дверь за мной захлопнулась, но меня не волновало ничего, кроме этого поцелуя.
Руки Кэтрин скользнули по моей груди, когда она встала на цыпочки, приподнимаясь мне навстречу. Почему она не оттолкнула меня? Почему ее язык высунулся, чтобы переплестись с моим?