— Я не думаю, что мы должны кому-то рассказывать об этом, — сказала я. Мы лежали лицом друг к другу, взявшись за руки. — Когда вернемся домой.
Он посмотрел мне в глаза и поцеловал костяшки пальцев.
Я ждала, гадая, что творится у него в голове, но он молчал.
— Кэш.
Тишина.
— Скажи что-нибудь, — прошептала я.
— Завтра. — Он убрал прядь волос с моего лица. Затем закрыл глаза и погрузился в сон.
Завтра.
Завтра он попрощается со мной.
На следующее утро, когда я выскользнула из отеля, утреннее солнце едва показалось над горизонтом. И снова я поступила как трусиха. Потому что не смогла попрощаться. Пока нет.
Поэтому я оставила ему записку.
Увидимся в Монтане.
Глава 12
Кэш
— Этот чертов лифт может работать еще медленнее? — пробормотал я. — Ненавижу этот отель.
Пара, стоявшая рядом со мной, переглянулась, и я поймал их отражение в полированных серебряных стенах.
Я проигнорировал их и зарычал. Так ли чувствовали себя лошади, когда ты запираешь их в стойлах? Испытывали ли они зуд, дискомфорт и отчаянно ли стремились на свободу?
Я сжал зубы, скрежещущий звук заполнил кабину, пока световая полоска наконец не осветила номер один. Двери открылись, и, хотя мне очень хотелось выйти, я махнул рукой, чтобы пара выходила первой. Они скрылись.
Я вышел из лифта, оглядывая вестибюль в поисках Кэтрин. Записка, которую она оставила мне сегодня утром, была так сильно скомкана, что я мог бы использовать ее как мячик для гольфа.
Когда этим утром моя рука потянулась к ее руке, я обнаружил жесткую бумагу и холодные хлопковые простыни вместо теплой кожи, и я понял, что чертовски устал искать ее в этом месте.
Она не делала этого дома. Она не исчезла в тот момент, когда я отворачивался. Чаще всего я заставал ее в офисе, но это было по работе. Она никогда так сильно меня не избегала.
Не так ли?
В вестибюле Кэт не было видно, поэтому я вышел на террасу. Она не стояла, прислонившись к перилам, и не сидела ни на одном из кресел. Этим утром на пляже было несколько человек, но среди них не было ни одного с ее миниатюрной фигурой и темными волосами.
Я повернулся и зашагал через вестибюль, направляясь к стойке регистрации, чтобы позвать Арию. Было слишком рано для открытия магазинов в центре города, и я предположил, что Кэт снова была с ней.
— Доброе утро, сэр, — поприветствовал меня мужчина за стойкой, когда я подошел. — Чем я могу вам помочь?
— Я… — Краем глаза я заметил вспышку знакомой улыбки, и изменил направление, отойдя от мужчины и направившись через вестибюль к кафе отеля.
Там была она. Моя прекрасная, приводящая в бешенство лучшая подруга и возлюбленная сидела за маленьким столиком напротив ублюдка, который вчера предложил ей работу.
Мои шаги эхом отдавались по мраморному полу, когда я ворвался в кафе, минуя хозяйку, у которой хватило здравого смысла обойти меня стороной.
Кэтрин смеялась, прикрыв рот салфеткой и продолжая жевать. На тарелке рядом с кружкой черного кофе лежал недоеденный круассан.
Марк Галлауэй расслабленно сидел в кресле, скрестив ноги.
— Не могу поверить, что ты никогда не смотрела этот фильм.
Кэтрин покачала головой, роняя салфетку, и открыла рот, чтобы ответить, когда краем глаза заметила меня. Ее улыбка погасла.
— Привет.
Я не стал утруждать себя любезностями.
— Пошли.
Румянец залил ее щеки, когда она перевела взгляд с меня на Марка.
— Скоро встретимся в номере.
— Давай. Пошли, — повторил я, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Я редко так выходил из себя, но, черт возьми, эта женщина на этой неделе доводила меня до крайности в эмоциональном плане. — Сейчас.
Кэт выгнула бровь.
— Сейчас я занята.
Марк уставился на меня с самодовольной ухмылкой на лице, не потрудившись скрыть ее, потягивая свой кофе.
Я выпрямился и скрестил руки на груди.
— Мы можем поговорить наедине или прямо здесь. Для меня это не имеет значения. Но мы поговорим.
Кэтрин выдержала мой взгляд, ее глаза сузились. Она хорошо меня знала и была уверена, что я ни хрена не блефую.
— Пять минут.
— Я подожду.
— Хорошо. — Она фыркнула, бросив на меня сердитый взгляд, и улыбнулась Марку. Это была не настоящая ее улыбка. Это была вежливая и умиротворяющая улыбка, которую она использовала для гостей. — Мне очень жаль, Марк. Ты меня извинишь?