Чувство вины.
Я принял решение защитить Кэт, и в то время я был уверен в своем решении. Я сделал это, руководствуясь ее интересами. Но год за годом меня одолевали сомнения, заставляя сомневаться в своих действиях в тот день. Теперь я понял, что молчал не для того, чтобы защитить Кэт, а чтобы защитить себя. Я не хотел ее терять.
Я не хотел упускать этот шанс полюбить ее и шанс, что она может полюбить меня в ответ.
Черт, это будет плохо. Она возненавидит меня за это. Черт, я сам себя ненавидел.
— Кэш, — предупредила она.
— Она приехала на ранчо, — признался я. — Твоя мать.
— Что? Когда?
— Пять лет назад. — Я вспомнил, потому что это были первые выходные после того, как Кэт переехала ко мне — в нашу квартиру. Я хотел дать Кэт возможность освоиться, не чувствуя себя навязчивой, поэтому в воскресенье оставил ее одну и пошел на работу.
Я был в конюшне, на арене, где объезжал жеребенка, когда у ограды появилась женщина. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что она не гостья. На ней были красивые джинсы и розовая блузка. Не брендовые теннисные туфли. Недорогая одежда, которую не стал бы носить ни один из наших гостей. И у нее не хватало четырех передних зубов.
Как и сказала Кэт, она была высокой. Я подошел к забору, и она оказалась всего на несколько дюймов ниже моих шести футов и двух дюймов (прим. ред.: примерно 188 см,). У нее были волосы, как у Кэт, темные, хотя и с густыми прядями седины. Глаза у нее были голубые, но не такие кристально чистые, как у Кэт.
Сходство не бросалось в глаза, пока она не попросила разрешения увидеть свою дочь, Кэтрин Гейтс.
— Пять лет? — Кэт покачала головой. — Почему ты не сказал мне?
— Она представилась. Сказала, что ее зовут Джессика Гейтс и она ищет свою дочь Кэтрин. — Ее визит сразу насторожил меня. Справедливо. — Я спросил, чего она хочет. — Я не был вежлив с ней. Кажется, моими точными словами были: «Какого хрена тебе нужно?» — Она сказала, что ей нужно найти тебя. Поговорить с тобой. Я сказал ей «нет».
— Ты что? — Кэт вскочила с кровати и встала надо мной.
— Я пытался защитить тебя. Все, что я знал, это то, что ты сбежала из дома. Что ты жила на свалке. Ты не рассказывала о своих родителях, но не требовалось много усилий, чтобы понять, что она была плохой матерью. Мы все говорили об этом.
— Вы говорили обо мне? — Краска отхлынула от ее лица. — За моей спиной? Типа как на вечеринке жалости.
— Нет, все было не так. Просто… твоя история была шокирующей. Никто из нас не знал, что и думать.
— Ага, это была вечеринка жалости. Вот почему ты начал приглашать меня на семейные ужины по пятницам.
— Нет. Послушай, все было не так. Мы просто хотели привлечь тебя. Чтобы ты чувствовала себя как дома. Разве это так уж плохо? — И из всех сотрудников, которые приходили и уходили с ранчо, никто так не вписывался в наш круг, как Кэт.
— Моя мама. — Кэт скрестила руки на груди. — Что она сказала?
— Когда я сказал ей «нет», она начала умолять о встрече с тобой. — Джессика Гейтс протянула свои костлявые пальцы через разделявший нас забор, пока мы разговаривали, и схватила меня за руку, сжав ее с большей силой, чем я ожидал от женщины, которая выглядела так, словно прожила тяжелую жизнь.
— И ты все равно отверг ее. Как ты мог?
— Потому что она просто хотела денег. — Боль, промелькнувшая на лице Кэт, разбила мне сердце. — Я сказал ей, что мы все знаем о твоем детстве. Что тебе было лучше без нее. И я сказал ей, что ты не хочешь ее видеть.
— Ты не имел права.
— Я пытался защитить тебя. Я хотел посмотреть, что она будет делать. Насколько честными были ее намерения. Ты знаешь, как все это выглядит, когда ты въезжаешь на территорию ранчо. — Богато. Лодж был огромным. Конюшни и амбар тоже. Ранчо «Грир и Горный Курорт» были спроектированы так, чтобы производить впечатление на самых богатых людей в мире.
— И что? — Кэт уставилась на меня, ее лицо исказилось от ярости, но в нем начала проступать обида. Черты ее лица начали искажаться. Потому что она уже знала, к чему это приведет.
— Я сказала ей, что дам пять тысяч долларов наличными, если она уедет с ранчо и оставит тебя в покое.
Она с трудом сглотнула.
— Она взяла их?
— Да.
К ее чести, Джессика вела внутреннюю борьбу. Она стояла напротив меня, опустив глаза в землю, и целых пять минут взвешивала мое предложение. Время шло, и я почти сдался. Я чуть было не предложил забрать Кэт и отвезти ее в лодж. Но не успел я сдаться, как Джессика протянула мне руку.