Дальше Поттер уже не слушал. Ему хватило одного взгляда в окно, чтобы осознать всю глубину той за… ситуации, в которой он оказался.
Вычурная, где-то даже пафосная вязь защитных заклинаний была видна невооруженным взглядом.
Ну… почти невооруженным. На самом деле, трюку с переходом на магическое зрение, позволяющее видеть скрытые чары, а заодно и ауры, его научила Ли. У Высших русалок этот талант был врожденным.
Фактически, Хогвартс сейчас представлял из себя что-то вроде бомбоубежища… или тюрьмы — это как посмотреть.
***
— Не, ну это просто свинство! — Гарри с досадой потряс вредный артефакт — смешно, но иногда это помогало. Правда, не в этот раз. «Око», словно издеваясь, вместо связи с друзьями разразилось какой-то попсовой песенкой.
— … и получишь котел полный крепкой, горячей любви!..
Поттер натурально взвыл, почти попав при этом в ноты, и вырубил артефакт нафиг.
Гостеприимное предложение директора пришлось временно принять. Ну, не драться же ему с Дамблдором, в самом деле! Во-первых, старик был явно крепче, чем хотел казаться, а во-вторых, только убийцей Великого Светлого Мага ему стать не хватало! Для полного счастья!
Поттер по натуре своей вообще был существом неконфликтным. И магам он зла не желал. Добра, правда, тоже, но все-таки…
И ввязываться в их междоусобные разборки он не собирался. Он собирался по-тихому свалить в Академию и предоставить им полную свободу действий. А перед этим, желательно, сделать доброму директору какую-нибудь гадость. Напоследок.
Вот только для этого ему нужна была помощь.
========== Утренний переполох ==========
2 августа Англию потрясла сенсационная новость.
«МАЛЬЧИК-КОТОРОГО-СЧИТАЛИ-ПРОПАВШИМ ВЕРНУЛСЯ!»
Первым этой радостной новостью разродился «Ежедневный Пророк», а за ним — цепной реакцией — и все остальные СМИ маг. Британии.
А «Пророк» еще и колдографию опубликовал, на которой был изображен молодой человек со шрамом на лбу на фоне министерского Атриума.
И когда только успели?
***
Северус Снейп, имевший привычку листать прессу за утренним кофе, едва этим самым кофе насмерть не захлебнулся.
И это человек, привыкший контролировать себя в любой, даже самой неожиданной ситуации.
В любой, но не в этой.
Потому что, когда на тебя с первой полосы смотрит тот, кого давно оплакал (где-то о-очень глубоко в душе), похоронил (мысленно) и отпустил (ибо сентиментальность сентиментальностью, а одной проблемой таки меньше), это… сильно.
***
Люциус Малфой — счастливый владелец популярной нынче гостиницы «Приют Темных Лордов» — подобной пагубной привычки не имел.
Что, впрочем, не помешало ему поперхнуться воздухом, да так, что прибежавшей Нарциссе понадобилось не меньше пяти минут, чтобы привести мужа в чувство.
А потом еще около получаса, чтобы уговорить его перестать материться на весь дом, покрывая, на чем свет стоит, блудного Героя и всю его родню до тридцатого колена.
А дело-то в чем?
Его воскресшее Темнейшество — тьфу, тьфу, чтоб не сглазить! — вернулся с того света почти вменяемым. Пусть немножко страшненьким и без носа, но вполне себе адекватным Темным Лордом. А не двинутой на всю голову помесью Фредди Крюгера и Джека Потрошителя, которую он из себя представлял до фатальной встречи с Поттером.
Правда, местами его все еще заносило, и он выкидывал коленца — как во время того эффектного вояжа в министерство за пророчеством, но все же… все же…
И тут, здрасте вам! Фееричное явление Исчезнувшего народу! И как отреагирует нестабильная психика Темнейшего на такой «привет» из прошлого, Люциусу даже думать не хотелось.
***
Волдеморт, выползший из спальни на шум, выглядел заинтригованным.
В конце концов, лощеный аристократ в фиг-знает-каком поколении, матерящийся, аки портовый грузчик — спектакль, достойный Ковент-Гардена.
— Чего иссстеришь, Люциуссс?
Малфой заткнулся на полуслове, судорожно соображая, куда бы спрятаться в случае чего. Нарцисса за его спиной незаметно укрывала щитами буфет с фамильным сервизом. Волдеморт выжидательно мерцал алыми глазами.
— Мой Лорд, тут… Вы только не нервничайте… Поттер вернулся…
— Да ну? — Волдеморт с интересом взял протянутую газету и уставился на колдографию. — А я-то всссе гадал, куда он подевалссся… А, кссстати, куда?
— Э… Этого никто не знает, мой Лорд…
— Что? — змеиные глаза недобро сощурились.
Малфой сглотнул.
— Понял. Выясню все, что возможно…
— И?
— … и невозможно.
— Сссвободен.
— Но…
— Ты еще зсссдесь?
***
А вот Сириус Блэк газет не читал принципиально. И потому патронус от Дамблдора с ненавязчивой просьбой («Немедленно! Сию минуту!») заглянуть в Хогвартс, прихватив по возможности («Я знаю, что он ошивается на Гриммо!») с собой Люпина, застал его врасплох.
Совсем врасплох.
— Бродяга…
— Некогда, Лунатик, этому козлу опять что-то от нас надо!
— Но, может…
— Не может! Он меня от Азкабана отмазал, я теперь у него в кабале по гроб жизни!
— Но ты…
— Да знаю, что идиот! А делать-то что? Готов?
— Я-то да, а ты уверен, что хочешь пойти прямо так?
Сириус замер посреди гостиной и только сейчас заметил, что все еще в шелковой пижаме с мотоциклами.
— Тьфу ты… С постели дернул, гад, даже проснуться толком не дал! Момент…
***
Впрочем, у самого Поттера утро тоже началось с неожиданности. Правда, по другому поводу.
— Твою мать!!!
А что еще может сказать человек, едва открывший глаза и обнаруживший прямо перед своим лицом скалящуюся пасть, полную острых, треугольных зубов?
— Пфф… — в ответ на его рявк обиженно фыркнула «пасть», выпустив облачко черного дыма, и слегка отодвинулась.
— Пчхи! Кракс! Ты как тут оказался?! — Гарри схватил поперек туловища зеленовато-золотистого дракончика, размером с голубя, и резко сел. — Я же тебя в Академии оставил!
— Р-рр, — не согласился дракончик, глядя на него честными желтыми глазенками.
— Ясно. Опять залез в рюкзак и прикинулся ветошью…
Кракс — причудливая помесь дракона, ворона и низзла — был их с Ли первым совместным экспериментом по химерологии. И, надо сказать, экспериментом почти удачным.
Почти, потому что существо, получившееся в итоге, было без сомнения умным — для животного, разумеется — обладало несколькими неординарными талантами (вроде слабой телепатии, умения превращаться в стилизованную фигурку и обратно, а так же прекрасно ориентироваться в пространстве), было трудноуничтожимо, но при этом имело отвратный характер.
Вместо того, чтобы служить кем-то вроде фамильяра, которым он изначально и задумывался, Кракс обожал тырить вещи и прятать их так, что ни в жизнь не найдешь, плеваться дымом — дышать огнем он, к счастью не умел! — грызть все подряд (именно грызть, а не есть — из природной вредности, не иначе!) и условных команд слушался весьма избирательно. То есть, когда они совпадали с его собственным настроением. Во всех остальных случаях он прикидывался глухим.