Приунывший было Люпин вскинул голову.
— … но я знаю того, кто может.
— И ты… познакомишь меня с ним?
— Фигня вопрос, — отмахнулся Гарри. — Все равно ему заняться нечем. Но у меня будет к тебе встречная просьба.
— Я слушаю, — без раздумий отозвался Люпин.
Гарри слегка подался вперед.
— Мне нужно знать, что есть такое Орден Феникса, и с чем его едят?
========== Ты приходи ко мне на чай… ==========
— Светлого дня, Магистр… — Поттер, сунувший голову в кабинет, недоуменно огляделся. — Магистр?
— А, Гарри! — раздалось откуда-то из-под потолка, и Поттер, задрав голову, обнаружил директора, зависшего в воздухе напротив верхних полок книжного шкафа и задумчиво разглядывавшего корешки. — Здравствуй, проходи, чего в дверях застрял?
— Я не вовремя? — Поттер проследил взглядом, как Адэйр плавно опускается на пол с толстенным фолиантом в руках. — Я могу попоз…
— Ай, не обращай внимания, — отмахнулся Магистр. — Я тут уже третью неделю одну теорию проверяю… а ты чего здесь-то?
— Так заявление на академку написать…
— Ах да, Талия что-то там ворчала по поводу бумаг, — Адэйр поморщился. — Вот что меня всегда раздражало в моей должности, так это бюрократия!
— … а еще у меня к вам разговор, — закончил Поттер, плюхаясь в кресло.
— О, это уже интересно! Как успехи в переговорах?
Поттер хмыкнул.
— Знаете, этот Волдеморт оказался адекватнее, чем я думал…
Магистр понимающе усмехнулся.
— То есть, ты все-таки допускал, что волшебные народы могли заключать договоры с полным психом?
— Да нет конечно, но эти его крестражи…
— Согласен, эта часть его биографии мне тоже не совсем понятна. Кстати, он собрал их?
— Все, — обнадежил Поттер. — Последний я ему тоже отдал. И знаете, после нашей с ним встречи мне пришла в голову одна мысль… А что если снова попробовать воплотить его идеи в жизнь? То есть, не войну, разумеется, а слияние наших миров?
— Мысль занятная, Гарри, — Адэйр чуть прищурился, — однако, я что-то не слышу уверенности в твоем голосе.
Поттер вздохнул.
— Ну, во-первых, для такого решения одного ужина все-таки маловато, а во-вторых…
— М-м?
— Его репутация, — Поттер округлил глаза. — Это форменный кошмар. Ведь с точки зрения магов его прошлое пришествие как выглядит? Жила-была себе на свете магическая Британия. И всё там было так прекрасно и чудесно — солнышко светило, птички пели, все радовались, смеялись и танцевали индийские танцы… Но вдруг однажды подули холодные ветра, сгустились тучи чёрные, затряслась земля и пришло Великое Зло! С востока, из Мордора…
Адэйр расхохотался.
— Вот вам весело, а я ни на йоту не преувеличил, — без особого восторга протянул Поттер. — Они там все искренне считают, что все их беды из-за Страшного и Ужасного Темного Лорда!
Магистр, все еще посмеиваясь, вытер выступившие на глазах слезы.
— А Альбус Дамблдор, надо понимать, выступает в роли Гэндальфа Белого?
Поттер аж челюсть уронил.
— Вы читали Толкина?
— Представь себе, — Адэйр развел руками. — Я вообще предпочитаю маггловскую художественную литературу. У них… с фантазией хорошо.
— Ага. Вот и у Гэндальфа этого… недоделанного тоже с фантазией хорошо. Так все наизнанку вывернул, так образ Темного Лорда толстым слоем гуталина измазал — удивительно, что Волдеморт от ужаса перед самим собой на месте не скончался.
— Увы, историю пишут победители… Хорошо, твои сомнения я понял. А от меня тебе что нужно?
— В данный момент — добро на налаживание контакта с Волдемортом, в перспективе — светлую идею относительно прочистки мозгов британскому населению.
— О, как, — Магистр усмехнулся. — Твоя вера в мои интеллектуальные способности воодушевляет. Я поразмыслю об этом на досуге. А по поводу первого, считай, что добро ты получил.
— Спасибо! — просиял Поттер, буквально подрываясь с кресла.
— Гарри…
— Ах да, — уже у дверей обернулся тот, — чуть не забыл! Там у них есть одна пифия… Трелони — та самая, которая нас с Волдемортом лбами столкнула… так вот, у нее на ауре какая-то гадость паразитирует, и ни один целитель не может толком сказать, что это такое. И я подумал, может, кому-то из наших ее показать? А то жалко ведь…
Поттер вдруг осекся, заметив, что с лица Адэйра окончательно сползла улыбка, и смотрит он как-то совсем не ласково.
— Что?
— Трелони… — медленно повторил Магистр, и тон его не предвещал ничего хорошего. — Пифия… С гадостью на ауре… Вот сейчас как вылетишь у меня из магистратуры пинком под зад!
И тут Поттер понял, что где-то он лоханулся.
— Э-э…
— Что ты блеешь, как винторогий баран на ворота? Ну-ка быстро назвал мне имя самой известной проклятой прорицательницы?
— Кассандра Троянская, — растерянно отозвался Поттер. — Основательница древнейшего в истории рода пифий, получившая дар Прорицания от Аполлона, а потом от него же схлопотавшая проклятие «Paramorf Antilipsis» — искаженное воспри… — его глаза вдруг округлились. — Вот я болван!
— Спорить не стану, — насмешливо, но с явным удовлетворением отозвался Адэйр.
— Она ее потомок… — ошалело продолжал Поттер, даже не заметив ехидной реплики. — Вот почему с ее пророчеством такая фигня… Проклятие искажает восприятие, вызывая недоверие к истинным предсказаниям и слепую веру в ложные… Теперь понятно, почему и Дамблдор, и Волдеморт повелись на эту откровенную чушь!
— Браво, мистер Холмс, — Магистр иронично похлопал в ладоши, а потом вдруг посерьезнел. — Насколько там все плохо?
Поттер тряхнул головой, возвращаясь в реальность.
— Плохо. Уж не знаю, проклятие ли за века стало сильнее или Трелони слишком слаба, но еще немного, и оно ее прикончит.
Адэйр задумчиво потер пальцами висок.
— Снять проклятие полностью едва ли удастся даже нам… но попробовать ослабить… в крайнем случае… Ладно, — он хлопнул ладонью по столу. — Я договорюсь с Советом, чтобы ею занялись наши целители…
— Отлично, — выдохнул Поттер, снова хватаясь за ручку двери. — Тогда я…
— Гарри, — опять остановил его Магистр.
— Да?
— Ты, кажется, заявление писать собирался.
— Ой-ё!
***
А в это время Люпин, которого Поттер все-таки притащил в свой дом (навешав на него перед этим обета три, не меньше — и все сплошь нерушимые) и сбагрил с рук на руки Хел Джею (малость офигевшему от такого «счастья», но банально не успевшему возмутиться), красочно и со вкусом жаловался новому собеседнику на жизнь.
Хел Джей, надо сказать, слушал его разглагольствования с интересом.
Чисто научным.
Потому что такую уникальную в степени своей зашоренности личность он видел впервые.
— … и вот только теперь у меня наконец появился шанс на нормальную жизнь! — патетично закончил Люпин свою драматичную историю и посмотрел на молчаливого слушателя, ожидая его реакции.