— Я двѣ ночи не спала и… извините, princesse… не могу стоять, разбитымъ голосомъ проговорила дѣвица Травкина, безсильно падая въ кресло, съ котораго только что встала поклониться княгинѣ.
— Ah, mon Dieu, вы совсѣмъ, совсѣмъ больны, испуганно возгласила та, — надо скорѣй за докторомъ… Велите сейчасъ, je vous prie, запречь старую маленькую коляску, и послать за нимъ въ городъ. Ему надо непремѣнно посмотрѣть васъ. Vous avez peut-être quelque maladie contagieuse!.. И она всѣмъ грузнымъ тѣломъ своимъ подалась назадъ, какъ бы собираясь бѣжать…
— Не тревожьтесь, княгиня, съ горько-ироническою улыбкой возразила Надежда Ѳедоровна, — болѣзнь моя не заразитъ никого изъ счастливыхъ вашего дома… Я не тѣломъ, я душой больна, добавила она чуть слышно;- за докторомъ посылать безполезно, но я была бы вамъ очень благодарна еслибы вы мнѣ дозволили велѣть запречь коляску… или какой вамъ угодно экипажъ, для меня собственно…
— Для васъ? Вы хотите ѣхать? Куда?
— До ближайшаго мѣста, гдѣ я могла бы взять почтовыхъ или нанять лошадей въ Москву…
— Въ Москву? Mon Dieu, mais pourquoi? ошеломленно спрашивала Аглая Константиновна.
Компаніонка приложила руку къ груди, вздохнула, низко опустила голову, и вскинувъ ее чрезъ мигъ опять вверхъ, взглянула прямо въ глаза княгини, какъ бы желая не упустить ничего изъ того впечатлѣнія какое должны были произвести ея слова:
— Я пришла проститься съ вами, княгиня… проститься навсегда, повторила она подчеркивая.
— Проститься! Vous nous quittez!
— Да, я не: могу… я должна, я обязана! торопливо повторяла дѣвица Травкина, какъ бы заранѣе протестуя противу всякаго уговариванія ея остаться.
— Я не понимаю ce que vous entendez par là, ma chère Надежда Ѳедоровна, промолвила, надувъ губы княгиня — j'ai toujours été très polie съ вами, жалованье ваше вы получали даже всегда впередъ, et deux fois Pan de très beaux cadeaux toujours…
— Я вамъ очень благодарна, очень благодарна вамъ и всѣмъ вашимъ, прервала ее та, — и повѣрьте что рѣшеніе мое оставить васъ нисколько не происходитъ отъ того чтобы мнѣ было дурно здѣсь… Мнѣ многое здѣсь дорого было, — искреннее чувство зазвучало рыданіемъ въ голосѣ бѣдной дѣвы, — я любила Лину какъ сестру… и никогда, никогда ее не забуду… А ваши подарки, какъ бы припомнила она съ новымъ взрывомъ горечи, я ихъ оставлю, раздамъ въ вашемъ же домѣ… Тамъ, куда я иду, тамъ этого ничего не нужно…
— Не нужно? Княгиня даже вспыхнула вся. — Вы надѣетесь что вамъ будутъ давать тамъ больше чѣмъ я, et que tous pouvez faire fi de mes cadeaux?
Надежда Ѳедоровна не то печально, не то презрительно пожала плечами:
— Богъ даетъ то чего не въ состояніи дать никто изъ живущихъ, проговорила она, подымая съ нѣкоторою театральностью глаза въ потолокъ:- онъ даетъ страждущей душѣ успокоеніе и миръ… Я иду въ монастырь, княгиня! заключила она какъ бы черезъ силу…
Круглые зрачки Аглаи Константиновны непомѣрно расширились:
— Въ монастырь! повторила она;- vous voulez entrer au couvent?..
Надежда Ѳедоровна молча повела головой сверху внизъ.
Та поглядѣла на нее, поглядѣла, и вдругъ сообразила:
— C'est encore се Hamlet, je suis sûre, который посылаетъ всѣхъ въ монастырь! вскликнула она всплеснувъ руками;- Надежда Ѳедоровна, ma chère, я васъ считала всегда такою умною!.. Я даже не понимаю какъ слова d'un personnage какой-нибудь драмы, — des conseils très bêtes qu'il donne, я нахожу, quoique la pièce soit de Shakespeare, какъ это можетъ сводить васъ съ ума и заставляетъ дѣлать une bêtise comme cela!..
Какъ ни была мало расположена къ веселости Надежда Ѳедоровна, но эта комическая рѣчь вызвала невольно усмѣшку на ея поблеклыя губы.
— Гамлетъ никакого вліянія на меня не имѣлъ, княгиня, тихо промолвила она, тономъ горестной шутки, — въ немъ нѣтъ той любви которая заставляетъ принимать тѣ или другія слова человѣка на вѣру.
— Ah, mon Dieu, пронеслось теперь, въ головѣ Аглаи новое умозаключеніе, — elle est amoureuse de ce monsieur Goundourof!.. Она воззрилась участливыми глазами на сидѣвшую предъ ней перезрѣлую дѣвицу, и заговорила тѣмъ мягкимъ, увѣщевательнымъ голосомъ какимъ говорятъ съ больными или съ дѣтьми.
— Mais aussi ma chère Надежда Ѳедоровна, зачѣмъ же требовать невозможнаго!.. Il faut être raisonnable! Вы хотите чтобы человѣкъ васъ любилъ. Mais songez donc, онъ гораздо моложе васъ, et puis malheureusement у васъ гроша нѣтъ, ma chère…
Болѣзненнымъ, лихорадочнымъ румянцемъ покрылось все лицо бѣдной дѣвы. «Это объ Ашанинѣ; княгиня все знаетъ, Ольга передала ей все!» поняла она…