— А теперь все, княжна, хоть выжмите, ни капельки не осталось! закончилъ онъ. — Мнѣ остается только дождаться теперь отвѣта вашего на это письмо, и затѣмъ ѣхать…
— Я дойду, напишу сейчасъ, сказала подымаясь Лина.
— Отлично, а когда кончите, пошлите за мною къ Факирскому. Я у него ждать буду.
— Его нѣтъ здѣсь, вскликнула княжна:- у него въ Москвѣ заболѣла опасно мать, и онъ третьяго дня уѣхалъ къ ней.
— Жаль! сказалъ раздумчиво Ашанинъ. — Я, признаюсь вамъ, княжна, думалъ было устроить чрезъ него постоянныя сношенія съ Сицкимъ. Намъ въ Сашинѣ всего мало, промолвилъ онъ смѣясь:- мы бы желали имѣть тамъ о васъ ежедневныя, ежечасныя свѣдѣнія, и Факирскій съ этой стороны могъ служить для насъ живымъ дневникомъ… Нечего дѣлать, какъ-нибудь иначе устроимъ! договорилъ онъ какъ бы про себя. — Пойду прогуляться въ садъ въ ожиданіи вашего отвѣта… Вы скоро пишете, княжна?
— Да! А что?
— Часа вамъ будетъ довольно на письмо? спросилъ онъ со смѣхомъ.
— Постараюсь, отвѣчала она тѣмъ же.
— Такъ я черезъ часъ приду сюда за нимъ.
Онъ довелъ ее до лѣстницы. Она поднялась къ себѣ. Онъ собирался спуститься, когда услыхалъ шумъ шаговъ бѣжавшихъ за нимъ но параднымъ комнатамъ, и чей-то звавшій его голосъ:
— Господинъ… Мусью… Мусью Ашанинъ!..
Онъ повернулъ назадъ.
Къ нему неслась, вся запыхавшись, первая камеристка княгини, обильногрудая и неимовѣрно перетянутая въ таліи „Lucrèce“, держа въ рукахъ плетеную корзиночку, укрытую широкими кленовыми листьями.
— Это вамъ-съ ихъ сіятельство, княгиня, изволили вишни прислать на дорогу, чтобы ѣхать вамъ было не скучно-съ, доложила она сюсюкая, и устремляя на него свои живые мышиные глазки.
Ашанинъ воззрился на нее.
„Какія монументальныя красы!“ подумалъ онъ: — „ничего подобнаго, кажется, и не было до сихъ поръ въ моей коллекціи.“ И новое соображеніе мелькнуло тутъ же въ головѣ его.
— Искреннѣйше поблагодарите отъ меня княгиню за вниманіе, сказалъ онъ громко, помаргивая владѣлицѣ этихъ „монументальныхъ красотъ“ своимъ искусительнымъ донъ-жуанскимъ взглядомъ, — только у меня такая привычка что я фруктовъ никакъ въ одиночествѣ ѣсть не могу, а чтобъ была у меня при этомъ пріятная компанія.
— Это, то-есть, какже-съ понимать надо-съ? принялась тотчасъ же поджиматься и скалить крупные бѣлые зубы опытная „Lucrèce“.
— А я вотъ сейчасъ въ садъ иду, такъ мы можемъ съ вами тамъ въ укромномъ уголку опорожнить эту корзинку вдвоемъ.
„Lucrèce“ сочла нужнымъ на первый разъ выразить извѣстнаго рода оппозицію.
— Извините, мусью, я такой променажъ не слишкомъ предпочитаю. Потому далеко идтить. Можно и совсѣмъ свое спокойствіе духа потерять?
— Напрасно! сказалъ невозмутимо Ашанинъ, приподымая двумя пальцами покрывавшіе корзину листья:- вишни преспѣлыя и превкусныя, надо быть.
Онъ обернулся и пошелъ.
— Что же мнѣ съ ними дѣлать-то? молвила она ему вслѣдъ:- взять ихъ не желаете?
— Въ саду, не иначе! отвѣтилъ онъ не оборачиваясь.
— Такъ гдѣ же васъ тамъ найтить? уже шепоткомъ промолвила на это дебелая красавица.
— Въ гротѣ, надъ рѣкой. Знаете мѣсто?
— Бывала-съ…
XXVII
Черезъ полчаса послѣ этого, подъ темнымъ и низкимъ сводомъ таинственно заросшаго кустами грота, въ корзинѣ стоявшей на широкой дерновой скамьѣ, между «монументальною Lucrèce» и московскимъ Донъ-Жуаномъ оставались отъ вишень однѣ косточки, а разговоръ отзывался характеромъ нѣкоей трогательной интимности.
— И ужь доподлинно можно сказать, говорила жирная Церлина, — что на нашу сестру вы самый какъ ни на есть ловкій, самый жестокій господинъ.
— Да, я ужасно жестокъ на женщинъ! пресеріозно молвилъ шалунъ, чиркая спичкой о скамью, и закуривая папиросу.
— Потому главное, ужасный вы насмѣшникъ, продолжала она, примазывая рукой свои жесткіе, значительно растрепавшіеся волосы, — а которая себя чувствуетъ очень для нея это обидно бываетъ, и даже иной разъ лучше совсѣмъ со свѣта сойтить… Вотъ, хошь бы сказать Надежда Ѳедоровна наша, въ монашенки теперича пошла, примолвила Lucrèce усмѣхаясь съ самымъ рѣшительнымъ лукавствомъ, — чьихъ это рукъ дѣло, не знаете?
— Я чужими дѣлами не интересуюсь, хладнокровнѣйшимъ тономъ отвѣчалъ онъ.
Она фыркнула во весь ротъ.
— Не интересуетесь? Безсовѣстный вы, прямо сказать!.. А исправникова-то барышня, въ садъ сюда ночью на свиданье къ кому ходила, можетъ тоже не знаете?