Графиня Воротынцева велѣла поднять верхъ коляски. Этотъ со всѣхъ сторонъ уже обливавшій ее свѣтъ какъ будто оскорблялъ ее. Она приткнулась головой къ валику висячей кожаной подушки, и закрыла глаза. Но загоравшійся свѣтъ дня билъ и сквозь ея прижмуренныя вѣки, раздражая ее и вызывая вмѣстѣ съ тѣмъ новыя представленія въ ея мозгу. Она думала о солнцѣ, о солнцѣ другихъ странъ, гдѣ и ее ждетъ иная, свободная жизнь, ждутъ иныя впечатлѣнія, иной смыслъ и содержаніе жизни…. Кончено ли въ самомъ дѣлѣ все? спрашивала она себя какъ бы противъ воли, — или тамъ, подъ этимъ новымъ, чужимъ солнцемъ она нежданно должна найти то, чего напрасно такъ долго искала здѣсь, то настоящее слово, которымъ еще никто не умѣлъ откликнуться на немолчную жажду ея сердца?…
Увы, ей не суждено было обрѣсти то желанное «слово». Подъ тѣмъ «новымъ солнцемъ» ожидала ее одна безвременная могила
IV
Гундуровъ медленными шагами поднялся опять по лѣстницѣ, и направился въ комнату тетки. Онъ зналъ что она будетъ ждать его, не уснетъ не повидавшись съ нимъ.
Она еще не раздѣвалась, и въ своей robe feuille-morte de madame Cottin ходила по комнатѣ, часто и озабоченно понюхивая изъ своей маленькой золотой табатерки.
— А, вотъ ты! Ну, садись!.. Не надолго, поспѣшила она примолвить, — надо будетъ тебѣ пойти опять туда, ко всѣмъ…
Онъ сѣлъ — спустился въ большое готическое кресло, въ которомъ утромъ сидѣла Лина, и уронилъ руки на колѣни.
Она внимательно поглядѣла на него сбоку. Ей показалось что онъ даже похудѣлъ съ этого утра.
— Усталъ?
— Да, немножко, отвѣтилъ онъ, стараясь улыбнуться.
— Да, послѣ такой роли. Ты прекрасно игралъ, я даже удивилась…. И она въ свою очередь насилованно улыбнулась.
Сергѣй зналъ тетку, и эту ея привычку ходить по комнатѣ и торопливо нюхать когда она была чѣмъ-нибудь очень взволнована, и то что вслѣдъ за этими «посторонними словами» она разомъ приступитъ къ предмету озабочивавшему ее.
Онъ не ошибался.
— Что у тебя вышло съ княжной? спросила она ex abrupto, оборачиваясь на ходу и глядя ему прямо въ лицо.
Онъ ожидалъ почему-то этого вопроса, и все-таки смутился.
— Кто вамъ сказалъ что у насъ что-то вышло, и почему вы думаете….
— Никто мнѣ не говорилъ; но я знаю тебя съ пеленъ, и ее успѣла узнать достаточно въ это короткое время. Я поняла это изъ выраженія вашихъ лицъ тамъ, на сценѣ…. и поняла также что виноватымъ тутъ никакъ не можетъ быть она, строго промолвила Софья Ивановна.
Ему тѣмъ чувствительнѣе былъ этотъ упрекъ чѣмъ громче слышался онъ ему въ его собственной совѣсти. Онъ, какъ говорится, повернулъ съ больной головы на здоровую.
— И поэтому, тетя, слегка раздраженнымъ тономъ сказалъ онъ, — вы сочли нужнымъ сообщить о…. - онъ не находилъ слова — о обо всемъ этой свѣтской графинѣ, которую я сейчасъ проводилъ, и по словамъ которой я не могъ не понять что она знаетъ… Я не говорю, она прелестная, милая женщина, и была такъ внимательна ко мнѣ что я могу быть ей только чрезвычайно благодаренъ, тѣмъ болѣе что не знаю чѣмъ могъ я заслужить… Но, признаюсь вамъ, мнѣ нисколько не были пріятны намеки на то что, я думалъ, знаете только вы и и еще одна особа, договорилъ онъ черезъ силу.
— Ты думаешь? съ невеселымъ выраженіемъ шевельнувшихся губъ молвила она на это:- ты думаешь что ни у кого глазъ нѣтъ, слуха, что никто не въ состояніи видѣть, сообразить и вывести заключеніе?… Эта Аглая развѣ со своею невозможною глупостью ничего не замѣтила, а кто же не видѣлъ что у васъ тамъ шли не роли, не заученный разговоръ актера съ актрисой, а разыгрывалось что-то настоящее, личное между вами!.. Графиня, — она дѣйствительно прелестная женщина, не даромъ весь Петербургъ былъ у ея ногъ, — она съ первыхъ словъ поняла что въ тебѣ говорило настоящее отчаяніе, «un vrai désespoir», какъ она выразилась, а что она, княжна, насилу на ногахъ держалась. Какое заключеніе съ умомъ ея, со свѣтскимъ опытомъ, могла она изъ этого вывести? А мнѣ что же лгать ей было, клясться что ничего подобнаго нѣтъ? Повѣрила бы она мнѣ,- да и къ чему было мнѣ лгать?… Или ты думаешь что этотъ петербургскій, выписанный Аглаей женихъ ничего не замѣтилъ? Такъ я углядѣла съ какимъ выраженіемъ лица слѣдилъ онъ за каждымъ словомъ васъ обоихъ…. Или князь Ларіонъ? Вотъ его фраза мнѣ: я его спросила нарочно, когда мы вернулись наверхъ послѣ театра, почему мы были лишены удовольствія слышать пѣніе княжны, и вообще цѣлая ея сцена пропущена; а онъ мнѣ своимъ этимъ дипломатическимъ тономъ, и явно со шпилькой по твоему адресу: «ей было де въ мочь, говоритъ, она слишкомъ серіозно, къ сожалѣнію, вошла въ свою роль Офеліи».