"Искра-226" по своим габаритам уже приближалась к персональному компьютеру в современном понимании и вполне помещалась на письменном столе. Это был единый блок, в который был вделан черно-белый экран приятного свечения диагональю примерно 25 см (10 дюймов по-современному). Клавиатура была сделана отдельно, и присоединялась к самой ЭВМ кабелем. Из всех характеристик "Искры-226" больше всего мне запомнилась одна – вес 50 кг. Были "Искры", которые в качестве внешнего носителя использовали обычную бытовую аудиокассету типа МК-60, для этого справа от экрана на передней стенке был вделан кассетный магнитофон. Но мы им не пользовались, а работали на "Искрах" с внешними накопителями на 8-дюймовых дискетах. Накопитель стоял рядом, соединялся с ЭВМ кабелем и выглядел как большой ящик (или небольшая тумбочка), был он на две дискеты, которые засовывались горизонтально. С системной дискеты можно было загрузить Бейсик, на обычную записать текст программы. У большинства студентов дискет не было, и вообще купить их было невозможно. Обладание 8-дюймовой дискетой было такой же крутизной, как сейчас, наверное, обладание ноутбуком. У меня такая дискета фирмы "ИЗОТ" появилась только к концу 5-го курса, на преддипломной практике. Уже в середине 90-х, когда 5-дюймовые дискеты считались старьём, а новые компьютеры шли только с 3-дюймовыми дисководами, я случайно нашёл у себя в письменном столе ту дискету "ИЗОТ". Меня пробил совершенно жуткий ржач, так как 8-дюймовая дискета по форме была очень похожа на 5-дюймовую, но раза в два больше; тогда это уже было похоже на изощрённую компьютерную шутку.
Крутизна в обладании дискетой заключалась в том, что на неё можно было сохранить, а потом загрузить текст программы, а у кого дискеты не было, тому на следующем занятии приходилось заново вбивать текст программы с распечатки. Понятия килобайтов в отношении дискет тогда не существовало, а информация на дискету выводилась блоками. Один файл мог занимать несколько блоков, которые на дискете должны были идти подряд. Можно было просмотреть содержимое дискеты, что-то типа команды DIR, и удалить ненужный файл. В результате получалось свободное место, на которое можно было записать файл такого же размера (в блоках) или меньшего. Файл большего размера туда не помещался, его можно было писать только в конец. Эдакий вариант магнитной ленты на дискете. Когда позднее я познакомился с MS-DOS, я был в восторге от системы записи файлов – надо только знать объём свободного места, а распределением блоков по диску занимается сама операционка.
В качестве печатающего устройства использовались принтеры "Роботрон". Причем его так и называли "принтер", а не АЦПУ, потому что он был сделан очень аккуратно (по тем представлениям) и умещался на столе. Печатал он не иглами, как современный матричный, а специальной круглой головкой, на которой были литеры – по тем временам очень передовая технология. Запомнился мне этот принтер из-за одной истории. На одной машине принтер был "с приветом" – при распечатке в строке менял буквы местами, причём не пропускал, не добавлял, а именно менял местами. Тогда в начале программы в комментариях принято было писать фамилию студента и номер группы – чтобы потом не спутать распечатки, и преподаватель сразу видел, где чьё. Так вот, у нас на потоке был парень, его звали Лёня Беленький. При распечатке первые две буквы фамилии поменялись местами. Кличка прижилась, но широко пользоваться ей стеснялись по понятным причинам.
Уже на преддипломной практике у нас сложилась ситуация, что можно было работать на "Искре-226" по одному и довольно длительное время – по несколько часов подряд. Вообще к концу пятого курса мы стали ощущать себя белыми людьми, на третьекурсников смотрели свысока, а само обращение "студент" уже немного обижало. Однажды, придя на машину, я обнаружил, что в дисководе кто-то забыл дискету. Позаимствовать ее я постеснялся (понятия "приватизация" тогда ещё не было), тем более что у меня уже была своя дискета, но содержимое просмотрел. На ней оказалось много программ на Бейсике, в том числе программы, которые печатали картинки. Ничего сложного в них не было, просто командами PRINT на печать выводились чёрточки, нолики и крестики, из которых, если смотреть издали, складывалась картинка. Самой модной тогда была Мона Лиза. Естественно, я переписал это себе на дискету, сколько влезло, а Мону Лизу распечатал. Кажется, чуть позже я подарил эту распечатку своей будущей жене, чем поимел дешёвый авторитет. Короче, я начинал ощущать себя полноценным советским инженером. Этому немало способствовало то, что после четвертого курса мы прошли офицерские сборы, и на нас уже был подписан приказ министра обороны на присвоение звания лейтенантов.