13. "Забудьте всё, чему вас учили в институте"
Диплом я защитил 20 июня 1988 года. Причем диплом я писал не на нашей кафедре "Автоматика и телемеханика", а на кафедре "Электроника", у Виктора Абрамовича Шилина, тогда он ещё не был профессором и зав. кафедрой, а был просто доцентом и писал докторскую диссертацию. Писать диплом на другой кафедре было круто – неперспективных студентов другие кафедры не брали, и это заранее гарантировало высокую оценку на защите. Так оно и получилось – я защитился на "отлично". Тогда все выпускники ВУЗов после окончания учебы распределялись на предприятия и должны были три года обязательно отработать по распределению. У нас распределение было ещё весной. Я считался иногородним, но хотел остаться в Москве, так как в противном случае пришлось бы ехать по распределению на одно из предприятий МПС на просторах Советского Союза. Среди заявок на распределение был НИИ Автоматики, расположенный на Ботанической улице. Мне туда было удобно добираться, и я решил попробовать туда распределиться. Тогда я совершенно не знал, что НИИ Автоматики – это супер-секретный институт, разрабатывающий аппаратуру правительственной связи, он довольно подробно описан у Солженицина "В круге первом". Я позвонил туда в отдел кадров, но там меня достаточно ловко отфутболили. С распределением мне помог Виктор Абрамович Шилин. Его знакомые работали в СКТБ "Прогресс", которое в то время арендовало помещения на заводе "Орбита" в Строгино, но к осени собиралось получить своё здание недалеко от платформы "Петровско-Разумовская". В плане распределения такой организации не было, но меня готовы были туда распределить, если от них будет письмо.
Я поехал в Строгино на "Орбиту". Мой будущий начальник Владимир Павлович Ватагин вынес мне письмо в комиссию по распределению, подписанное директором СКТБ "Прогресс" академиком Баталовым. Письмо было напечатано очень необычным шрифтом – тогда я ещё ни разу не видел, как печатает матричный принтер. Комиссию по распределению шрифт письма не устроил. Я сказал, что это отпечатано на компьютере, но в канцелярии института мне ответили, что официальные бумаги должны печататься на пишущей машинке, а не на компьютере. Пришлось звонить Ватагину, и объяснять, что возникли проблемы. Владимир Павлович совершенно не удивился придиркам бюрократов и пообещал подвезти на распределение другое письмо, напечатанное программой, эмулирующей шрифт пишущей машинки. Я понял, что компьютерный шрифт не устраивал не только канцелярию МИИТа. Потом Ватагин приехал к нам в институт на комиссию по распределению. Его впечатления от МИИТа были сильными – он восхищённо сказал: "У вас тут столько красивых девушек!".
Выпускникам института полагался месячный отпуск после защиты, а потом надо было выходить на работу. В то лето страна жила в ожидании XIX партийной конференции, не был исключением и мой будущий шеф. Все ждали перемен, и сам факт созыва парт. конференции был переменой – последняя конференция созывалась много-много лет назад, а так каждые пять лет были партийные съезды. Мой шеф возлагал на конференцию большие надежды, хотя я не мог его понять. Я собирался жениться, и политическая жизнь меня совершенно не интересовала. С моей будущей женой Леной мы уехали к ее родителям в Черкассы. С Ватагиным я договорился, что выйду на работу 15 августа. Где-то числа 16 августа я позвонил ему из Черкасс, и сказал, что с билетами напряжёнка и я выйду на работу не раньше сентября. Судя по интонации, его это не очень обрадовало.
1 сентября 1988 года я вышел на работу в СКТБ "Прогресс". Мое место работы располагалось на проезде Черепановых, в четырёхэтажном здании архитектуры 30-х годов, рядом располагались жилые дома ненамного младше. Из окон открывался вид на товарную станцию Лихоборы. Позже мне рассказали легенду нашего здания. Его построили в 1938 году для какой-то организации. Принимать здание приехал Лазарь Моисеевич Каганович, в то время секретарь МК ВКП(б). Но местные жители из окрестных бараков пожаловались Кагановичу, что с жильем совсем плохо, и секретарь Московского комитета партии распорядился отдать здание под коммуналку. В 50-е годы коммуналку расселили, и в здание въехал НИИ средств автоматизации. И вот в 1988 году наш директор академик Баталов добился выделения этого здания СКТБ "Прогресс", а НИИСА перебрался куда-то на юг Москвы. Само СКТБ было сформировано примерно за год до этого в рамках Министерства Промышленности Средств Связи (МПСС), и его основной задачей была разработка полузаказных и заказных микросхем. Изготовлением разработанных микросхем должен был заниматься Зеленоград. Основу коллектива составляли люди, с которыми Баталов работал в НИИ Автоматики, куда я безуспешно пытался распределиться. При формировании СКТБ Баталов настоял на двух принципиальных вещах – во-первых, в "Прогрессе" не было военных (как рассказывали выходцы из НИИ Автоматики, там секторами командовали капитаны, а отделами – майоры и подполковники); во-вторых, в "Прогрессе" не было отечественной вычислительной техники, только импортная. Впрочем, из этих правил были исключения – первый отдел возглавлял полковник Санников, а в бухгалтерии были советские калькуляторы. Но всё равно всех сотрудников решительность директора радовала, хотя при этом осторожно замечали, что это возможно благодаря званию академика и поддержке Баталова на самом высоком уровне. Я ничего этого тогда не понимал, и только молча слушал старших товарищей.