Осенью 1996 года я бродил по Митинскому рынку и рассматривал продающиеся на лотках компакт-диски. Тогда их стало появляться всё больше, а дискеты стали менее популярны. На одном сборнике информационных систем меня заинтересовала среди прочих одна строчка: "Расписание электричек". Я купил этот диск, и дома понял, что там записано именно то, о чём я подумал – наше "Расписание электричек 96/97". Наш продукт получил признание у "писателей", а компакт-диски наверняка делались тысячными тиражами, так что мы получили определённую известность.
Эта известность принесла неожиданный результат – 9 декабря 1996 года на имя нашей организации пришёл факс с просьбой позвонить по такому-то телефону. В расписании в справке об авторах я указывал номер факса на переговорном пункте, на него-то факс и пришёл. Заинтригованный, я позвонил по указанному номеру. Собеседник назвался Олегом Борисовичем Оржевским. Ему попало в руки наше расписание, и у него есть много замечаний и предложений, он даже перерисовывает схемы. Он предложил когда-нибудь созвониться и встретиться. Созвонились мы уже в начале января. И вот 13 января 1997 года я поехал в Коньково, совершенно не представляя, куда и к кому. Квартира в шестнадцатиэтажке на окраине Москвы. Дверь открыл пожилой худощавый человек, один глаз его смотрел в сторону, другой – прямо на меня. Почему он предложил встретиться? Ему понравилась наша программа – "Расписание электричек", из неё он и взял номер нашего факса. Это было необычно – понравилась вещь, и захотел увидеть автора. Удивляло и другое – строгое обращение на "Вы" и по имени-отчеству, мягкость и деликатность в разговоре, жёсткость и даже безаппеляционность в суждениях, огромный кругозор и глобальность мышления. И главное – удивительной изящности инженерное мышление.
Первая встреча закончилась простым: "Заезжайте!" Встречи стали регулярными, хотя и нечастыми – раз в несколько месяцев. Отчасти из-за неблизкой дороги, отчасти от того, что просто надо было прийти в себя. От новой информации, от необычности суждений, от стремительности мысли в постоянных спорах. Спорили обо всём – о нашей программе "Расписание электричек", о том, через какие города проходит железная дорога Воронеж-Москва, и, конечно же, о политике. Олег Борисович смотрел в будущее пессимистически и моего юношеского оптимизма не разделял. Политические темы вызывали наиболее сильные споры. В тот момент, когда разговор уже шёл на повышенных тонах, и казалось, дальше последует переход на личности, Олег Борисович вдруг совершенно спокойным голосом говорил: "А пойдёмте пить кофе?".
Однажды я застал его на кухне с электрочайником в руках. Вопрос – "А как электрочайник выключается, когда вода закипает?" застал меня врасплох. Я высказал несколько предположений – биметаллическая пластина, давление пара – но сам же их опроверг и спросил: "Ну и как же?" "А я сам ещё не разобрался" – ответил Олег Борисович. Другой раз разговор зашёл об охлаждении процессора в персональном компьютере. Олег Борисович заявил: "Охлаждать процессор вентилятором – это некрасивое инженерное решение. Потребление электричества, шум, снашивающиеся подшипники. Гораздо лучше использовать радиатор. А чтобы повысить эффективность теплоотвода, радиатор можно сделать полым, и наполнить его насыщенным паром жидкости. В холодной части радиатора пар конденсируется, отдавая тепло. Жидкость стекает в горячую часть радиатора, где тепло процессора тратится на испарение жидкости. Никакого дополнительного расхода электричества, никаких движущихся частей, конструкция практически вечная, а эффективность теплоотвода за счёт фазового перехода жидкости гораздо выше, чем при обдуве вентилятором". Я тут же возразил, что трудно подобрать дешёвую и неядовитую рабочую жидкость, добиться надёжной герметичности, да и себестоимость такой конструкции будет высока. Олег Борисович согласился, но скорее из вежливости. Совсем недавно узнал, что именно такую конструкцию фирма Termaltake использовала для охлаждения мощных видеокарт.