Конечно же, Зайцеву удалось меня удивить – я думал, такую технику уже давно выбросили. В своё время я видел все три IBM-совместимых советских компьютера – ЕС-1840, Искру-1030 и Нейрон. Когда я в 1988 году писал диплом, кафедра "Электроника" в МИИТе получила пару ЕС-ок, правда, студентов к ним не подпускали, на них аспиранты играли в игрушки, и хотя мониторы были чёрно-белые, по сравнению с Тетрисом на "Электронике-60" это был невероятный прогресс. "Искру-1030" я видел в Ефремовском узле связи в 1993 году, когда ездил туда ставить наш "Менеджер". Тамошний главный инженер уже в то время ломал голову, как избавиться от этого хлама. А Нейрон я видел в "Прогрессе" – когда все ударились в бизнес, начальник 60-го отдела Костычев откуда-то его приволок, чтобы перепродать. В самом "Прогрессе" советских компьютеров не было. Костычев попросил нас поставить на него ДОС, но нам, насколько я помню, это так и не удалось – Нейрон не читал пятидюймовых дискет на 1,2 Мегабайта с наших отдельских персоналок – его дисководы были рассчитаны на ёмкость 360 Килобайт, а когда мы засунули в Нейрон дискету, которая к нему прилагалась, от неё отклеилась самоклеящаяся полоска, которая закрывала прорезь защиты от записи, и застряла в дисководе. В течение получаса мы стержнем от шариковой ручки выковыривали из дисковода эту зелёную полоску под аккомпанемент пожеланий Костычеву, что с этим Нейроном надо сделать (Костычев не присутствовал). Когда же наконец удалось выковырить эту полосочку, выяснилось, что это обычный кусочек зелёной изоленты, причём очень плохо клеящейся. Сам Нейрон состоял из двух железных ящиков, сквозь вентиляционные щёлки просматривалась плотно напиханная электроника – похоже, ни о какой аппаратной совместимости речи не шло.
И вот я получил в своё распоряжение внутренности ЕС-1841 – самой массовой IBM-совместимой советской персоналки. Они представляли из себя пять плат одинакового размера – примерно 20 на 23 сантиметра. Платы соединялись вместе посредством объединительной платы – "корзины", на которой никакой электроники не было. Наверное, в такой конструкции был какой-то дальний расчёт, но она не имела ничего общего с родным IBM PC. Там всё устроено по-другому – основой является материнская плата, на которой находится процессор, ОЗУ, ПЗУ и разъёмы стандартной шины расширения – ISA, а уж в неё можно вставлять любые другие устройства – видеоадаптеры, контроллеры и прочее. Этот принцип устройства персоналок не изменился с 1981 года и по сей день, только шину ISA с частотой 14 Мегагерц и разрядностью 16 бит сменила PCI с частотой 32 Мегагерца и разрядностью 32 бита. Такое устройство персоналок позволяет легко менять конфигурацию и использовать платы расширения любых фирм, так как спецификация шины стандартизована и общедоступна. Мало того, изначально фирма IBM не патентовала спецификации шины ISA, а наоборот, раздавала их всем желающим, чтобы как можно больше фирм производило платы расширения для IBM PC. В воспоминаниях об этом написано, что причиной было то, что IBM не успевала сама разработать видеоадаптер и другие контроллеры, и поэтому рассчитывала на сотрудничество с другими фирмами, но это имело и другую сторону – другие фирмы получили свою часть рынка. Именно поэтому IBM PC стала самой распространённой персоналкой в отличие от Apple, который появился раньше и был более совершенен, но его структура была запатентована и другие фирмы не имели права её воспроизводить. Впоследствии IBM тоже наступила на эти грабли, запатентовав архитектуру MicroChannel для своих персоналок PS/2. В результате от PS/2 прижился только разъём клавиатуры PS/2.
От ЕС-1840 и её менее распространённых собратьев по несчастью – Нейрона и "Искры-1030" – не прижилось ничего. Кстати, все три эти машины были похожи и имели одинаковые характеристики, но разрабатывались в разных ведомствах – ЕС-1840 в Минрадиопроме, Искра – в МЭПе, Нейрон – в Минприборостроении (если не ошибаюсь). Это к вопросу об отсутствии конкуренции при социализме. Почему ни одно из ведомств не повторило архитектуру IBM PC – я не понимаю. По многочисленным воспоминаниям, все советские разработчики вычислительной техники имели в своём распоряжении IBM PC, да и документацию наверняка можно было получить. Тем более что ЕС-1840 разрабатывал НИЦЭВТ, который в начале 70-х копировал IBM-360, возможно даже, этим занимались те же люди. В воспроизведении IBM PC технически не было ничего сложного – тот же двухслойный текстолит, те же микросхемы серии 74SN, которые у нас были повторены в серии К555, и микросхемы ещё от микропроцессорного набора i8080, которые в Советском Союзе выпускались под серией К580. Единственное отличие – в советских персоналках использовался процессор К1810ВМ86 – аналог i8086, а в IBM PC – i8088. У i8086 внешняя шина данных 16 бит, а у i8088 – 8 бит. Фактически i8088 – это упрощённый i8086. 8-битная шина данных и позволила использовать в IBM PC микросхемы от 8-битного набора i8080 – они к тому времени давно выпускались, были дёшевы и доступны. А нашим прошлось городить 16-битный огород, хотя всё равно использовались микросхемы 580-й серии – например, К580ВВ55 (двунаправленный параллельный контроллер, аналог i8255). Наверное, это объясняется тем, что советская промышленность к тому времени уже повторила i8086 (под названием К1810ВМ86), а i8088 повторять не стала. С другой стороны – а чего в этом сложного, i8088 даже чуть проще? В конце концов в ЕС-1840 и 1841 просто стали использовать импортные комплектующие, когда это стало возможно (с 90-го года). В той начинке ЕС-1841, которая мне досталась, стоит родной i8086 (судя по маркировке, плата изготовлена в начале 1991 года). А вот архитектуру изменять было уже поздно. Кстати, IBM PC у нас всё-таки повторили, но, так сказать, частным образом. Мой одноклассник Димка Кузнецов рассказывал, что в начале 90-х он лично спаял материнскую плату – полный аналог IBM PC из советских деталей, причём печатная плата была заводского изготовления.