А вот другой случай. В 1991 году, перед самым распадом СССР, когда даже в Москве на полках продовольственных магазинов было шаром покати, в наше нью-йоркское отделение позвонила некая Эми Кэртис. Насмотревшись репортажей об угрозе голода в Советском Союзе, домохозяйка из штата Кентукки решила материально поддержать одну из нуждающихся семей, но только — что она особо оговорила — без всяких посредников.
Я написал об этом заметку, а потом и журнальную статью, и к Эми хлынул поток писем (я ее, кстати, предупреждал, что так и будет). Через пару месяцев она уже уезжала в Россию с первым контейнером благотворительной помощи.
Потом о ней сделала репортаж одна из крупных американских телекомпаний, после чего мне позвонил другой человек, уже из Нью-Йорка, и попросил помочь ему в таком же начинании. Я согласился, а Эми, узнав об этом… закатила мне по телефону скандал.
«Это мой проект, — кричала она. — Я даже с мужем развелась, только этим теперь и занимаюсь. Этот тип из Нью-Йорка не имеет права копировать то, что я придумала». Пришлось объяснить даме, превратившей благотворительность в своего рода бизнес, что у нас с ней разные интересы в этом деле.
Мораль сих басен для меня не в нравоучениях, тем более что ни хвалить, ни осуждать по большому счету некого. Это просто примеры того, как, на мой взгляд, никогда не поступили бы в одном случае американцы, в другом — россияне, хотя для другого народа такое поведение, видимо, нормально.
А вместо морали позволю себе привести любимую выдержку из классической работы экономиста Чикагской школы, нобелевского лауреата Милтона Фридмана «Капитализм и свобода». Он оспорил известный призыв Джона Кеннеди: «Не спрашивай, что может сделать для тебя твоя страна; спрашивай, что ты сам можешь сделать для родины» (лозунг, кстати говоря, вполне советский).
Вот аргументы Фридмана: «Ни первая, ни вторая половина этого высказывания не отражает таких отношений между гражданином и его правительством, которые достойны идеалов свободного человека в свободном обществе… Для свободного человека страна — это сообщество индивидуумов, а не нечто стоящее выше их и над ними… Свободный человек не станет спрашивать, ни что может сделать для него его страна, ни что он может сделать для родины. Он скорее спросит: „Что мы с соотечественниками можем сделать с помощью правительства“ для исполнения своих индивидуальных обязанностей, достижения наших раздельных целей и устремлений и, самое главное, для защиты нашей свободы».
Между прочим, при выходе его книги в 1962 году ее встретил «заговор молчания». К юбилейному изданию 1982 года и книга, и ее автор были знамениты. А в 2002 году на торжественной мемориальной церемонии в Белом доме президент Джордж Буш-младший отмечал, что идеи Фридмана живут и побеждают не только в самих США, но и по всему миру, включая Россию. Я это с удовольствием освещал, поскольку это входило в мои прямые профессиональные обязанности.
А уже в самое последнее время в Москве я убедился, что те же идеи постепенно прививаются и у нас. Во всяком случае российские социологи, с которыми я общался, это подтверждают. По их словам, доля «самодостаточных» граждан, готовых рассчитывать при решении насущных жизненных проблем не на помощь государства, а на собственные силы, растет в России настолько интенсивно, что можно говорить о «тихой социальной революции». Признаюсь, меня это радует, хотя сам термин мне и не нравится: хватит с нас революций.
Вся история Америки подтверждает, что главная сила демократической республики, как и писал Фридман, — свободная воля свободных людей. И в Новом Свете переселенцы, искавшие лучшей доли, изначально добровольно объединялись для того, чтобы соответствующим образом устроить свою жизнь.
Когда понадобилось создать федеральное правительство, ему сознательно уступили минимум власти, без которой оно не могло выполнять свои обязанности. Жесткие ограничения этой власти были прочно закреплены в конституции страны. Сильное государство изначально воспринималось не как общественный идеал, а напротив — как потенциальная угроза для прав и свобод. И на моем профессиональном веку американские консерваторы, начиная с Рональда Рейгана, всегда повторяли, как мантру, что правительство — «часть проблемы, а не решения».
В последние годы в США усиливаются идейный разброд и шатания, но все же некоторые фундаментальные вещи остаются пока незыблемыми. Главенство закона и охраняемый им принцип «разрешено все, что не запрещено», — это та основа личной свободы, вокруг которой и по сей день естественным образом объединяются левые и правые, простой народ и интеллектуальная элита.