— Есть разговор. Пойдем, посидим.
Не дожидаясь ответа, Маран направился в ту сторону, откуда появился Дор. Тот неохотно последовал за ним. Подойдя, Дан понял причину его замешательства. За столиком, нервно крутя в пальцах маленькую удлиненную ложечку для крема — обычного бакнианского десерта, сидел Поэт. Он был не менее трезв, чем Дор.
— Присаживайтесь, — сказал он вместо приветствия. — Дор, организуй еще пару чашек.
Дан молча сел на стул, пододвинутый Поэтом, отхлебнул из чашки, поставленной перед ним барменом. В чашке оказался сок карны. Вот как? Та же мысль возникла, видимо, у Марана, пригубив напиток, он заметил:
— Ты перешел на карну, Поэт? Что это с тобой? — в его внешне спокойном голосе Дан уловил скрытое напряжение.
— Не все же пьяным ходить, когда-то надо и протрезветь, — неохотно ответил Поэт. Против обыкновения, он был явно нерасположен к разговорам.
Наступила долгая пауза. Дан ревниво рассматривал неправильное лицо Поэта, коротко подстриженные светлые волосы, почти не прикрывавшие непомерно высокий лоб, худые руки с вздувшимися венами на кистях… Он был таким обыкновенным, что в нем могла найти Ника? Дан мысленно представил себя — несомненно привлекательного, под два метра ростом, длинноногого, с идеально развитой мускулатурой…
— И зачем я тебе понадобился, Маран? — нарушил молчание Дор.
— Не мне, — коротко сказал Маран. — Изию.
— Что этому подонку надо?
— Ты слышал о строительстве Дворца Лиги?
— Слышал.
— Строительству нужны кузнецы-стекольщики.
— Вот как? А почему бы ему не приспособить под это дело один из еще сохранившихся императорских дворцов? К чему строить заново?
— Не будь ребенком, Дор, — усмехнулся Поэт. — Изию не нужны дворцы Расти, ему нужна стройка Изия. Не так ли?
Маран улыбнулся.
— Нет, — решительно заявил Дор. — Я не пойду работать на Изия.
— Во-первых, не на Изия, а на Лигу…
— Лига это сборище изиевых холуев, — непримиримо прервал его Дор. — А что во-вторых?
— Уже ничего. А другие?
— Что другие?
— Другие кузнецы пойдут работать на Изия?
— Не знаю. Может, и пойдут. Если они еще остались. Искусство кузнеца требует постоянного упражнения, а мы не работаем уже лет семь. Кто пошел в фабричные рабочие, кто в депо, кто в ночные сторожа, а некоторые просто разгружают вагоны. Как я.
— Но ты можешь дать мне адреса?
— В этом деле я тебе не помощник, — отрезал Дор.
Тупик. Дан ждал, какой выход из него найдет Маран. Не арестует же он Дора?
— Дор, — сказал вдруг Поэт. — Ты должен пойти.
— Куда?! — возмутился тот. — Строить этот дурацкий дворец во славу Изия, чтоб его!..
— Дор! — окрикнул его Поэт и тихо добавил: — Не время.
Казалось, они каким-то образом поменялись характерами — вспыльчивый, раскованный до легкомыслия Поэт и сдержанный, молчаливый Дор.
— Ладно, — после паузы с усилием сказал Дор. — Ладно. Но зная то, что знаем мы…
— Хватит!
— А что вы знаете? — поинтересовался Маран, любуясь отсвечивающей в темноте карной.
— Да так, кое-какие детали, — неопределенно ответил Поэт.
— Детали чего?
— Если ты собираешься устроить мне допрос, Маран, сначала арестуй меня.
— Я тебя не допрашиваю, — сказал тот спокойно, — я просто подумал, что у вас случилась какая-то…
— Ничего у нас не случилось, — перебил его Дор. — Когда и куда мне прийти?
Маран не ответил, он прислушивался к неясному бормотанию Поэта.
— Не сражайтесь за веру, — уловил Дан. — Не сражайтесь за веру… не умирайте… вера суть несвобода, не плодите тиранов…
Дан только что закончил заниматься со своей маленькой группой. В ней было всего восемь человек, отобранных лично Мараном, офицеры низших чинов, с одной или двумя нашивками, все молодые, неглупые, сдержанные ребята. Число их не увеличивалось, что вполне устраивало Дана, устраивало его и то, что в группе не оказалось тупых солдафонов или фанатиков, вскидывающихся при каждом неосторожном слове… в Охране таких было много, в первые дни Дан, не сразу научившийся выделять этих молодчиков с пустыми глазами, не раз попадал в малоприятные ситуации… это при том, что, памятуя о предостережениях Поэта, он не только не задавал вопросов, но и вообще большей частью помалкивал, даже со своими учениками разговаривая только на прикладные темы, Маран, в сущности, был единственным его собеседником. Надо сказать, Маран оказался на высоте. Он неуклонно держал свое слово, а вернее, учитывая, что каких-либо клятв Дан от него не слышал, не переступал им же самим очерченные рамки, то есть не спрашивал, кто Дан и откуда, более того, Дан подозревал, что он сам придумал легенду, легализовавшую положение своего нового сотрудника, подобная постановка дела была для Дана манной небесной, он и вообразить себе не мог достаточно связную историю, которую изложил бы Марану, вздумай тот его расспрашивать, нет, он, конечно знал, что Бакния не единственное государство на планете, слышал два-три названия других стран, но не более того. Из книг, присланных Поэтом, он успел худо-бедно дочитать лишь роман Мастера, посвященный событиям далеко не сегодняшним, почему и практических сведений об окружающем мире почерпнуть из него не сумел, в той единственной газете, попавшей ему в руки и, скорее, просмотренной, нежели прочитанной, о странах, находившихся за пределами Бакнии, не оказалось никакой реальной информации, не считая колкостей в адрес соседней Дернии, словом, скорее всего, ему пришлось бы сказать о себе правду, что ничем хорошим не кончилось бы. Теперь он даже немного жалел о том, что здешние аборигены столь похожи на людей, попади они с Никой к зеленым человечкам или даже разумным крокодилам, они могли бы рассчитывать на исключительное положение космических пришельцев, а так единственное, что ему светило, это угодить в психушку. Так что он с радостью предоставил Марану изыскать на карте планеты ему, Дану, родину, а заодно измыслить способ, каким он угодил на территорию Бакнии. И тот, судя по всем, так и поступил, еще пуще, в первые дни, выходя во двор Крепости, Дан нередко замечал вблизи себя кого-либо из своих учеников, вначале он подумал, что за ним следят, но после того, как его пару раз ненавязчиво выручили из тех самых неприятных ситуаций, он понял, что его охраняют. Такая забота его удивляла, неужели Маран был настолько заинтересован в его уроках? Зачем это ему понадобилось, действительно ли он собирался обучать кун-фу всех подряд, а для начала готовил, так сказать, тренеров? Дан не очень в это верил. Скорее, Маран хотел иметь особых телохранителей, каких ни у кого здесь не было и быть не могло. Не исключалось, впрочем, что он лелеял какие-то иные тайные планы. Бог весть. Во всяком случае, насчет оружия он не солгал, ученики Дана в самом деле ходили без автоматов, что помогало ему преодолевать внутреннее сопротивление, обучая их технике кун-фу. Нередко на тренировках появлялся сам Маран — физически крепкий и ловкий, что называется, спортивный, он не доставлял Дану хлопот, напротив, все приемы осваивал первым…