— Нет.
— О Создатель! Слепому ясно, что вы не из Бакнии. Вы не знаете элементарных вещей, вы задаете вопросы, ответы на которые известны любому ребенку!
— Ну и что?
— Да пойми ты, девочка, вас могут заподозрить… — Он запнулся и досадливо махнул рукой.
— В чем?
— В чем, в чем… В том, что вы пробрались сюда с целью выведать наши секреты.
— А у вас есть что выведывать? — спросил Дан.
— К сожалению! — буркнул Поэт мрачно.
— Почему именно выведывать, — сказала Ника упрямо. — Может, мы — путешественники, приехавшие посмотреть страну?
— Ну и как это вам удалось?
— В смысле?
— У нас не бывает путешественников.
— Совсем?
— За редким исключением.
— Вот видишь, — сказал Дан бодро, но Поэт перебил его:
— Исключений, обвешанных гирляндами всяких бумаг. У вас они есть?
Дан промолчал.
— А кем нас считаешь ты? — спросила Ника после паузы.
— Во всяком случае, не дернитскими агентами, — усмехнулся Поэт.
Дан отметил новую информацию, но выяснять, кто такие дерниты, поостерегся, вместо того спросил:
— Кем же?
— Не все ли равно, — ответил Поэт неопределенно.
— То есть тебе безразлично, кто мы?
— Мало ли что мне небезразлично! Я не из Охраны, чужие секреты не моя забота. Захотите — сами скажете, нет — так нет.
— А почему ты с нами возишься?.. извини за бестактность, но… Тратишь на нас столько времени…
— Мое время недорого стоит.
— И все же?
— Просто вы мне интересны. Вы другие, непохожие на нас. А может, и похожие, но все равно другие. И потом… прости, но ты сам напросился… мне нравится твоя жена.
— И всегда ты так прям в своих ухаживаниях? — Дан постарался скрыть бешенство под иронией, но не очень получилось.
— А разве я ухаживаю за ней? И не думал. Я просто сказал правду. Я всегда говорю правду, по крайней мере, стараюсь.
— Значит, я могу надеяться, что решив перейти к ухаживаниям, ты сообщишь мне об этом?
— Обязательно. — Поэт был невозмутим, чего нельзя сказать о Дане.
— Не ссорьтесь, ради бога, — вмешалась Ника. — Что за глупости? Дан, ты поумнеешь когда-нибудь или нет?
— Нет, — пробурчал Дан. Он еще злился.
— Скажи, Поэт, — перевела разговор на более безопасную тему Ника, — что это за Великий План? И что такое Дома?
— Дома? Дома — это… Знаете, что? Чем рассказывать, я вам лучше покажу. Пойдемте со мной, я обещал сегодня быть в Домах, у друзей. Идем? Вообще-то вам лучше бы переодеться, вы слишком хорошо одеты для Бакнии…
— У нас ничего другого нет, — развела руками Ника.
— Ладно, сойдет. Уже темно. Только собери волосы, в Бакнии нет таких волос.
Ника залилась краской, но волосы собрала. Тяжелый узел на затылке шел ей еще больше.
— А теперь как? Лучше?
— Все равно в Бакнии нет таких волос, — пробормотал Поэт под нос.
Они шли по неосвещенному городу больше получаса.
Улицы причудливо изгибались, всползали на холмы, скатывались с них, иногда ныряли в какие-то туннели… приглядевшись, Дан понял, что туннели это те же улицы, только застроенные и сверху, видимо, лицо местного градостроительства определяла перенаселенность… хотя, с другой стороны, целые кварталы казались необитаемыми, настолько они были лишены звука и света.
— Скажи, Поэт, — почему-то шепотом спросила Ника, — здесь никто не живет?
— Живет. Но многие квартиры пусты. Это тот район, из которого часть жителей переселили в Дома.
— И где ж эти Дома, наконец?
— Гляди.
По направлению вытянутой руки Поэта виднелся гигантский прямоугольник, усеянный светящимися точками. Когда они подошли поближе, прямоугольник резко разросся, заняв весь горизонт. Светящиеся точки оказались окнами.
— Это и есть Дома?
— Дом. Их пока два.
— Пока?
— Строится третий, и скоро, видимо, начнут строить еще один.
Свернули к одному из подъездов, с унылым постоянством возникавших через каждые пятнадцать-двадцать метров. Поэт заглянул в маленькое окошечко на двери.
— Порядок. Только молчите.
Он толкнул тяжелую стальную дверь. За дверью оказался довольно просторный холл, где у небольшого пульта сидел человек в форме Охраны. Человек привычно протянул руку к пульту, но увидел Поэта, и рука остановилась на полпути.
— Привет, Поэт.
— Привет.
— Ты в шестнадцатый номер, как всегда? А эти двое с тобой?
— Со мной. Я хотел просить тебя не регистрировать нас.
— Всех троих? — Охранник заколебался. — Ладно. Идите. Только я в полночь сменяюсь, если задержитесь, вас остановят на выходе. И меня подведете.