На основе подлинных материалов дела «Четвертой империи» автор представленной книги выстраивает свою версию событий, отличную от той, которая приводится в опубликованных журналистских расследованиях и романе А. Терехова. Впрочем, у читателя есть возможность составить собственное представление об участниках организации, «услышать» их голоса и аутентичные признания, воссоздать облик предводителя подростковой группы В. Шахурина и установить, была ли связь между активностью его организации и происшествием на Каменном мосту. А заодно узнать много интересных деталей об условиях жизни советской элиты военного времени, интересах и занятиях детей из этого круга. Книга может быть интересна для всех любителей истории, историков, учителей, родителей.
Публикацию документов предваряет исторический очерк об элитной 175-й школе Москвы, ее учениках, В. Шахурине и его группе. Для анализа этой необычной организации привлекается материал о детско-юношеской самоорганизации 1930-х — начала 1940-х гг., что позволяет сравнить ее с другими конспиративными объединениями подростков, строившимися в обход школы, пионерии и комсомола.
Волкова Ирина Владимировна,
доктор исторических наук, профессор НИУ ВШЭ
Глава 1
ЧП на Каменном мосту: от предпосылок до развязки
1.1. Место действия — 175-я школа Москвы
Опытно-показательная, или образцовая школа № 25 (с 1937 г. — № 175) по праву считалась «советским лицеем», и многие высокопоставленные чиновники, артисты, ученые, лауреаты государственных премий предпочитали здесь обучать своих отпрысков[1]. Упразднение образцовых школ в апреле 1937 г. — в видах уравнения возможностей детей в получении образования — мало что изменило. По данным Московского городского отдела народного образования (далее Мосгороно) на 1 февраля 1941 г. 175-я входила в тройку лучших школ столицы, где успеваемость приближалась к 100 %[2]. Школа по-прежнему придерживалась высоких стандартов в преподавании базовых дисциплин и содействовала раскрытию талантов своих питомцев. В распоряжении последних была библиотека из 12 тыс. томов и подписка на 40 периодических изданий. В школе действовали кружки и секции, отвечающие самым разнообразным запросам: литературный, авиамоделирования и автомобильного моделирования, радио и электротехники, фотографии, спортивные секции, школьные театр, оркестр и даже интернациональный клуб по переписке со сверстниками за рубежом[3]. Благодаря щедрым шефствующим организациям — газете «Известия», Союзу кооперации, Наркомлеса — эта школа имела не только все необходимое, но порой и избыточное оснащение. Так, по свидетельству комсорга школы П. Васильева, в 1936 г. на 2 тыс. руб. были закуплены явно лишние приборы, которые не использовались на уроках и пылились на полу лаборатории физического кабинета[4]. И это на фоне того, что школы Москвы в подавляющем большинстве, как признавался заведующий Мосгороно, были «оборудованы значительно хуже, чем старые гимназии и реальные училища»[5].
Отличный состав педагогов этой школы удерживался благодаря повышенной зарплате и преимуществам, которые обеспечивала близость к власти. Как доносил тот же комсорг, директриса Н.И. Гроза в любой момент могла набрать номер телефона райвнуторга или другой структуры и затребовать любой ресурс, в котором нуждалась школа. Для этого было достаточно упомянуть имя одного из родителей: «К нам на днях приедет Молотов, его дочь учится у нас, и нам нужно подготовить школу»[6]. Однако при этом школа не подстраивалась под детей с громкими и даже внушающими трепет фамилиями. А учителя не боялись заходить за «красную черту» в преподавании своего предмета и в манере общения с учащимися. Например, словесница А.А. Яснопольская по старорежимному обращалась к ученикам «господа», курила на уроках, знакомила старшеклассников с отсутствующей в школьной программе литературой Серебряного века. Непродуманный или глупый ответ любого ученика она сразу же пресекала словами: «Сядьте, завяньте», — и еще рукой показывала, как следует «завянуть»[7]. Известный математик Ю.О. Гурвиц, вопреки возложенной на учителя обязанности подтягивать отстающих учеников, публично заявлял о том, что не считает нужным тратить свое время на закоренелых двоечников[8].
Оценки за знания и поведение выставлялись справедливо, а репутация, которой пользовался ученик, являлась вполне заслуженной. Например, Вася Сталин часто получал нарекания за поведение и двойки за невыученные уроки. В то же время среди соучеников он слыл хорошим товарищем и общественником, поэтому на комсомольском собрании был единогласно принят в ВЛКСМ. А на вопрос о роде занятий отца на том же собрании сдержанно ответил: «Партийный работник»[9]. Скромной и доброй девочкой запомнилась его сестра Светлана, старавшаяся ничем не выделяться из общей массы, но в отличие от брата хорошо учившаяся[10].
2
ЦГАМ. Ф. 528, оп.1. Д.799 (Доклад зав. Мосгороно на всероссийском совещании наркомов просвещения). Л.2.
3
Holmes L.E. Part of History: the Oral Record and Moscow Model School no 25.1931–1937. //Slavic Review. 1997. № 2. Р.280; Ноlmes L.E. Stalin’s School. Moscow Model School no 25.1931–1937. Pittsburg, 1999. P.38.
4
ЦГАМ. Ф. П-634 (МК ВЛКСМ), оп.1. Д. 487 (Секретные докладные записки в МК ВЛКСМ, МК и МГК ВКП(б). Л.6.
5
ЦГАМ. Ф. 528, оп.1. Д. 678 (Письмо зав. Мосгороно секретарю ЦК ВКП(б) т. Щербакову). Л.5
6
ЦГАМ. Ф. П-634 (МК ВЛКСМ), оп.1. Д. 487 (Секретные докладные записки в МК ВЛКСМ, МК и МГК ВКП(б). Л.5
7
Славуцкая А.М. Все, что было. Записки дочери дипломата. М., 2002. С.116; Шелике В. Мой путь в науку. Отрывки из воспоминаний. http://www.trautchen.narod.ru/artikelhtml/putjnaukuletzt.htm.
8
ГАРФ Ф. 2306 Д. 598. (Отчеты образцовых школ г. Москвы об итогах учебно-воспитательной работы за первое полугодие 1936/1937 учебного года). Л. 52
9
Ионова Г.И. В. И. Сталин в школьные годы. Воспоминания очевидца//http://www.duel.ru/200425/?25_6_1.