— Они запрут, тот следователь очень серьезно был настроен, — сказал я. — Он ещё и дело Стаса хотел поднять, его какой-то их сотрудник слил фактически, ничего не делал, никого не опрашивал.
— Без толку… мои пытались. Но пусть их, служивых, может, сумеют что выкружить… Ты сам-то кого подозреваешь?
Я развел руками.
— Никого… грешным делом думаю — может, действительно какой-то любовник этой Ирки?
— Не ищи легких путей, — наставительно посоветовали мне. — Тогда не будешь разочарован, если они заведут в тупик. Ты же сказал здравую мысль про то, что это убийство как-то связано с тобой. К тому же оно прямо-таки удивительным образом совпало с приездом Александра Васильевича, которому некий доброжелатель сообщил пусть и не секретную, но и не слишком доступную информацию.
— А вы?..
— А я, — передразнил он меня. — Да, мы уже с твоим возможным родственником на эту тему побеседовали, я его попросил больше тебя не пытать понапрасну. И так история странная, в ней копаться и копаться.
— А кто ему рассказал? — спросил я.
Мне действительно было интересно, и я не собирался сдерживать своё любопытство — но не пытать же мне Александра Васильевича? Просто так он мне вряд ли расскажет.
Валентин внимательно посмотрел на меня.
— Любишь ты заострять своё внимание на неважных проблемах, — укоризненно произнес он. — С другой стороны… это может быть даже полезно. Станислав Евгеньевич Бабенко, сотрудник МИД СССР. Тебе это имя ни о чем не говорит?
Я напряг память.
— Сколько ему лет?
— Понятия не имею, думаю, ровесник твоего родственника, — он улыбнулся. — Доберусь до конторы, узнаю точно. Зачем тебе его возраст?
— Если ему лет пятьдесят или больше, то он через несколько лет выйдет в отставку. А мне в те годы было не до судеб бывших советских дипломатов, — объяснил я. — Потом этот товарищ мог осесть в совете директоров какого-нибудь банка, у нас их тысячи было, или корпорации — может, даже иностранной, если языку обучен и связи остались для джи-ара…
— Для чего?
— Тьфу, — покаялся я. — Это на английском, GR, специальный человек в больших компаниях, который с властями взаимодействует, чтобы те не слишком крутились под ногами большого бизнеса и не мешали бабки зарабатывать. Кажется, даже у нас, в таксопарке, такой человечек был, хотя и назывался иначе… кстати, из ваших, чекистов.
Тот человек выполнял не только эти обязанности, в его ведении были и разборки с конкурирующими структурами, и с откровенными бандитами — такая служба безопасности, разведка и контрразведка в одном лице. Впрочем, какие-то помощники такого же пошиба у него были.
— Понятненько… — протянул Валентин, видимо оценив свои перспективы на этом поприще. — А фамилия знакома?
— Фамилия-то знакома, у нас таких Бабенко было через одного — а тот, не тот, кто знает? Так что тут не помогу, вы уж сами…
— Конечно, сами, — усмехнулся он и кивнул в сторону нашего дома. — Всё, давай прощаться. И так дел невпроворот, а тут это ещё… ничего, выдюжим.
«Догонялка» давно скрылась из виду, но я стоял у подъезда, курил и не чувствовал в себе сил возвращаться обратно в квартиру — где меня наверняка заждались.
Мне нужно было придумать какие-то объяснения — например, для того, чтобы обосновать фактический добровольный домашний арест на ближайшие дни, не выдавая тайну, которую мне зачем-то доверил Валентин. Да и сама эта тайна меня беспокоила.
В своей жизни я пару раз сталкивался с государственными переворотами — был тот самый ГКЧП, был и октябрь 1993-го, — и оба раза мне не понравилось. Потом наши власти как-то научились обходиться без излишних потрясений и «Лебединого озера», высший пост передавали относительно спокойно, даже приспособили под это дело вполне демократические процедуры, к которым, впрочем, посторонних и на пушечный выстрел не подпускали. Лично меня это вполне устраивало — боевые машины пехоты на Садовом кольце или танки, которые прямой наводкой лупят по Белому дому, казались мне дурной альтернативой.
Выбор времени этой акции был странным. С моей точки зрения власть лучше всего брать во время каких-то потрясений — и у них была, например, примерная дата смерти Черненко, когда в Политбюро образуется натуральный вакуум, который засосет на самый верх кого угодно. У нас это был уже находившийся на старте Горбачев, а тут… тут было множество вариантов. За несколько месяцев можно вдумчиво поработать с приемлемым кандидатом, привлечь его в свой заговор — и обойтись без всяких переворотов, всё должно получиться само собой. Впрочем, я понимал, что далек от понимания истинных раскладов в коммунистической партии, а особенно в её властных структурах — и не исключал, что я не вижу каких-то вещей, которые очевидны для Валентина или того же Михаила Сергеевича. В том, что старик участвует во всём этом достаточно активно, я не сомневался.