Тема маски — отдельный вопрос в этой войне символов и метафор. Почему-то главным символом сапатистов стали не горы, не сельва и не оружие, а именно эта маска — «пасамонтаньяс». Многие их спрашивают или критикуют — зачем вам маски? Почему вы скрываете лица? Как будто до восстания 1994 года лица этих индейцев кого-то интересовали… Маркос отвечает, что они готовы снять с себя маску, когда мексиканское общество ее тоже с себя снимет. Изначальный смысл масок заключался в следующем: поскольку большинство участников движения являются лицами гражданскими, проживающими на территории под контролем федеральных сил, необходимо было защитить их и их семьи от репрессий властей. С другой стороны, маски на лицах сапатистского командования планировались как защита от культа личности: в случае гибели одного его место должно был занять другой, избегая каудильизма, столь характерного для всех латиноамериканских революций. Добиться этого не удалось, по крайней мере, по отношению к «внешнему миру». Как рассказывает сам Маркос, единственная разница оказалась в том, что вместо привычного каудильо с открытым лицом, он стал первым каудильо в маске, благодаря этой самой маске еще более узнаваемым. Это — одна из множества проблем, которую пытаются решить сапатисты. Очевидно и другое, — если в предыдущих революциях центр внимания был сосредоточен на личностях, ее возглавлявших, на лице, на личных характеристиках ее ведущих персонажей, то в сапатизме все происходит как раз наоборот, маска на лицах гражданский властей, военных командиров и простых крестьян делает всех частью единого целого, где нет места официальным портретам и биографиям, где маска является зеркалом, отражением, не сокрытием себя, а открытием другого, то есть своей полной противоположностью. Самое употребляемое слово на сапатистских территориях — это «тик», «мы». По этой же причине все интервью Маркоса даются им только во множественном числе. На любом языке это звучит странно и непривычно, особенно в эти времена торжествующего индивидуализма и одиночества. «За нами находимся вы», — этими словами сапатисты приветствовали в 1996 году представителей гражданского общества, прибывших в Лакандонскую сельву на Межконтинентальную Встречу за Человечество и против Неолиберализма. За нами находимся вы. В этих четырех словах — суть этического и политического проектов, которые не противостоят, а дополняют друг друга.
8. Война продолжается
На непростом пути строительства новых путей сопротивления и новых отношений общества с властью, сапатизм ожидает немало угроз. Одна из них — в изоляции и иллюзии самодостаточности сапатистских общин, которые в силу сегодняшних объективных причин остаются отделенными от остальных частей штата. Другая — в изоляции сапатизма извне, которая, что бы на этот счет ни говорили Маркос и его товарищи, во многом реализуется; сапатисты оттеснены в самые труднодоступные районы Чьяпаса, все окружающие их «традиционные» общины получают массированную экономическую помощь со стороны различных политических сил — как правительства, так и оппозиции, дабы склонить сапатистов к дезертирству. В том, что они, как и было ими обещано, не возьмут от властей ни цента в виде подачек, мы убедились лично. Их общины — беднейшие из бедных. Третья угроза: оставаясь модой и эстетическим искушением для многих, оказаться в конце концов задушенными в дружеских объятиях «международного гражданского общества». «Не следуйте нашему примеру, не подражайте нам, те, кто пытается превратить нас в сверхлюдей и героев, тот просто не понимает нас», — настаивает Маркос. Нерешенной остается и тема беженцев, которые под давлением боевиков продолжают оставаться в импровизированных лагерях, находящихся на большей части территории штата.