— В этом он похож на свою мать, — продолжал Дерми. — Он унаследовал от нее способность чувствовать искусство. Ведь Эдмон очень музыкальна — когда-то она даже собиралась посвятить себя музыке и стать пианисткой.
Было видно, что им овладела неодолимая потребность говорить — говорить, чтобы скрыть за словами свое беспокойство и тревогу. У него больше не было сил ждать молча. В эти минуты банкир был готов говорить о чем угодно: о своей первой любви, о своей жизни в военные годы. Он должен был заполнить словами те три, часа, которые отделяли его от полудня.
Паолини не мешал ему выговориться. По своей натуре он не отличался разговорчивостью и всегда предпочитал слушать. За это качество к нему приклеилось еще одно прозвище: «исповедник».
Они оба ждали звонка, и тем не менее телефон зазвонил внезапно. Дерми вздрогнул. Он и Паолини сняли трубки одновременно, а Дисюин включил магнитофон.
Паолини, прижавший трубку к уху, сразу же узнал этот бесцветный, лишенный тембра голос.
— Месье Дерми?
— Да, это я.
— Вы приготовили деньги?
— Да.
— Банкноты старые?
— Да.
— Хорошо. А теперь выслушайте инструкции: завтра к тринадцати тридцати вы должны сложить все эти деньги в желтый чемодан… Слышите? Чемодан обязательно должен быть желтым. Затем с чемоданом вы направитесь в Тюильри. Пройдете на центральную аллею и точно в четырнадцать подойдете к скамье возле статуи Тезея, убивающего Минотавра. Вы сядете на скамью и будете ждать. К вам подойдут. Повторите.
— Завтра в четырнадцать я должен быть в Тюильри на скамейке перед статуей Тезея. С деньгами в желтом чемодане. Там я буду ждать.
— Точно исполняйте мои указания. И никаких шуток!
— Одну минуту! — закричал Дерми, чувствуя, что похититель вот-вот прервет разговор. — Что с Жоржем? Как он себя чувствует?
— С ним все в порядке. Он чувствует себя хорошо… и будет чувствовать себя хорошо, если вы будете вести себя благоразумно.
— А мисс Линч?
— О ней можно сказать то же, что и о мальчике, — ответил бесцветный далекий голос.
— Когда они будут освобождены?
— Спустя час после того, как будет получен выкуп. Место, где вы сможете найти их, вам укажут по телефону.
В трубке щелкнуло. Незнакомец прервал разговор.
Дерми вытер ладонью пот, заливший его лоб.
— Он исключительно четко излагает свои мысли, — наметил Паолини. — Мне кажется, он ничего не оставил без внимания.
— А почему чемодан должен быть желтым? — спросил Дерми.
— Понятия не имею.
— Как вы намерены действовать, комиссар?
— Мы проследим за тем, кто придет за чемоданом. Разумеется, будем предельно осторожны — это главное условие. Совершенно очевидно, что мы имеем дело с очень осмотрительным и подозрительным типом. Не сомневаюсь, что он примет все мыслимые меры предосторожности.
— Да, пришла ваша очередь разыграть партию, — медленно сказал Дерми. — У вас есть шанс, так не упустите его. Не упустите… — В его голосе отчетливо прозвучала угроза.
Паолини отдавал себе отчет в том, с каким опасным и безжалостным человеком он имеет дело. Достичь таких высот невозможно без этих качеств. Его успех был бы немыслим без пресловутой «агрессивности» Андре Дерми.
— Боюсь, что речь идет не о том, чтобы упустить или не упустить свой шанс, — ответил он спокойно. — Я хочу лишь выполнить свои обязанности. Мы обсудим этот вопрос с директором полиции, и я сообщу вам по телефону, к какому решению мы пришли.
— Что это такое? — Жорж подозрительно присматривался к тарелке, которую протянул ему Гран-Луи.
— Это чечевичная похлебка, малыш. Отменно вкусная штука.
— Вы сами ее готовили?
— Ясное дело, — кивнул Гран-Луи. — Да ты попробуй, сам убедишься.
Жорж поднес ложку ко рту, пожевал и одобрительно кивнул.
— В самом деле, это очень вкусный суп.
— Готов биться об заклад, что ты никогда не пробовал такой вкуснятины! — Гран-Луи явно был доволен, что его стряпня пришлась по вкусу мальчику. — Никто не готовит чечевичную похлебку так, как я.
— Да я вообще никогда не ел чечевичной похлебки.
— В самом деле? Неужели ты никогда не ел чечевицы?
— Никогда.
— Так что же ты ел в своем доме?
— О, наш повар много чего готовил, — ответил Жорж без особого интереса к этому предмету. — Мясо, рыбу, всякие печенья и все такое.
— Повар… — мечтательно повторил Гран-Луи. — Этот повар, он что, готовил для тебя одного?
— Вовсе нет, — терпеливо ответил Жорж. — Он готовил для всех в доме.